Зверь лежал в двадцати метрах от ключа. Высоко вздымались его бока, хриплое дыхание вырывалось из окровавленного рта. Он силился подняться и не мог. Сеня щелкнул курком, сунул дуло ружья в ухо сохатого, качнулся от выстрела.

– Знатный зверь, – с ленцой сказал подходившему Хохлову, – динозавра.

А Юрке смотреть не хотелось. Он все еще помнил сохатого у ключа: красивого, с гордо поднятой головой.

В тайге еще было совсем прохладно, и за каждым деревом еще жила ночь, и ее тени вкрадчиво касались лица, и было приятно и немного не по себе. Сюда еще не проникло солнце, и стоило тронуть какую-нибудь ветку, как на землю с неуловимым шорохом падали искорки росы. Едва приметная тропинка, огибая поваленные деревья, круто поднималась вверх, и было слышно, как шумит далеко внизу горная речка, и казалось, это ее брызги падают холодными каплями с ветвей. Один раз Юрка увидел куропатку, но слишком поздно, ружье так и осталось на плече, а куропатка улетела.

Время от времени Юрка останавливался и пристально вглядывался в расплывчатые отпечатки на земле. Он поправлял ружье, тихо чертыхался и неохотно брел дальше. Порой сумрачная тайга, угрюмое безмолвие пугали Юрку, в нем просыпался необъяснимый страх, появлялось острое желание оглянуться, и Юрка испуганно оглядывался и пристально рассматривал каждый подозрительный куст. Однажды ему показалось, что за разлапистым могучим кедром мелькнула чья-то тень. Юрка похолодел, мелкие бисеринки пота проступили на лбу, он торопливо сорвал с плеча ружье и почти бегом бросился прочь от страшного места. А в другой раз рябчик вспорхнул из-под самых Юркиных ног, и он от неожиданности ахнул и выронил из рук узду. Через минуту Юрке стало невыносимо стыдно за свой испуг, и он принялся беспечно насвистывать и даже что-то веселое пробовал напевать. Но это длилось недолго, уже вскоре Юрка опять насторожился, и оглядывался, и слушал, слушал, словно пил сторожкую тишину.

Последнее время ему очень не нравилась вся эта кутерьма с лошадьми. Стоило им выйти из поселка к верховьям Бурей, как лошади на стоянках начали уходить по пройденному маршруту. Сеня укорачивал путь, жестоко бил верховодившую в таких походах Медичку, но ничто не помогало. После каждой ночевки приходилось терять по два-три часа на поиски лошадей. Через неделю Хохлов недовольно пробурчал:

– Мы уже потеряли полный маршрутный день. Это значит, что в верховья придем на сутки позже Голданова.

– Может быть, нам их привязывать?

– Ну и дурак, – буркнул Сеня, снаряжая металлические гильзы жаканами, – они в неделю ноги протянут.

– Привязывать нельзя, – поддержал Хохлов, – овес у нас и так на исходе.

И вот Юрка пристально вглядывается в неясные отпечатки, оставленные полуистертыми подковами, и от души проклинает упрямых лошадей.

«Разве это работа, – негодует Юрка, – я в пастухи не нанимался. Хохлову хорошо командовать, он посиживает себе у костра, да тычет карандашиком в карту, да поторапливает, быстрее, мол. А тут носись как проклятый. Попробовал бы сам...»

Юрка немного несправедлив. Хохлову тоже достается будь здоров. Юрка половину дня отлеживается на стане, а Хохлов с Сеней карабкаются на сопку, проводят обследования и съемку и зачастую уже в потемках возвращаются домой. Юрка отлично понимает все это, но в нем постепенно растет какое-то раздражение против Хохлова, ему хочется бросить все и бежать из тайги, где на каждом шагу подстерегают всевозможные неприятности, а подвигом и близко не пахнет.

Случилось так, что на одной из стоянок Юрка забыл мешок с сушеным луком. И Сеня и Хохлов отлично знали, что Юрка лук не ест.

– Растяпа, – только и сказал Сеня.

– Ничего не поделаешь, – пристально посмотрел Хохлов на Юрку, – обойдемся без лука. А впрочем, мы прошли всего семь километров, может быть, съездишь?

Пришлось ехать. Но Юрку разобрало бешенство, из-за какого-то сушеного лука надо было отмахать четырнадцать километров. И случилось так, что Юрка неожиданно для себя швырнул мешок в речку. Он тут же пожалел об этом, спрыгнул с лошади и заметался по камням, но думать о спасении лука было бесполезно. На десятки метров вниз тянулась отвесная скала, едва уловимо шумела внизу Бурея.

Вечером Сеня заправлял уху из хариусов.

– Ну что, – сказал он, – лук-то где?

– Н-нет его там, – вздрогнул Юрка, лежавший в палатке, – я... наверное... мы его раньше забыли.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.