Мы шли минут пять, не больше. Потом в наушниках среди треска и шума я услышал, что диспетчер вызывает все самолеты, находящиеся за перевалом:
— Возвращайтесь на ближайшие точки. Перевал закрываю, облачность. Возвращайтесь на точки, перевал закрываю...
— Тьфу, ч-черт! — выругался я вслух.
— Ты чего это? — спросил шеф.
— Закрыли перевал, — сказал я, а про себя подумал: «Накаркал и еще спрашивает. Будь ты все неладно!»
Пассажиры, увидев, что мы идем обратно на посадку, заволновались. Александр Иванович обернулся к ним и показал пальцем в потолок: погода, мол.
Дальше было все, как полагается в таких случаях. Мы сидели у радиста и слушали, как главный порт бубнит каждый час:
— «Рогожка». Вылет задерживаю до тринадцати. Как поняли? Прием. Радист отвечал:
— Поняли.
Я снова листал старые «Крокодилы» и думал: почему этой рации дали такое дурацкое название — «Рогожка»?» Но понять так и не мог. А спрашивать шефа или радиста было как-то лень.
Потом, часов в пять дня, этой дурацкой «Рогожке» передали, что наш вылет запрещен до завтра.
Все. Надежды сходить с Люськой в театр, а потом опять целоваться с ней в подъезде рухнули. Теперь обеспечен «легкий концерт»: откуда же Люське знать, что билеты лежат в моем новом костюме, а я сижу возле этой проклятой «Рогожки»!
Я со злостью посмотрел на шефа. Он сидел напротив меня и, наверное, в десятый раз дожевывал свои «Известия». «Вот тебе и известия, маэстро второй пилот, — думал я. — Если бы не эта старая развалина, ты бы давно целовался со своей Люськой. В конце концов можно было добиться разрешения на вылет с разведкой. И пройти перевал. Не может быть, чтоб там было так уж облачно».
— Александр Иванович, — позвал я.
Шеф подвинул газетку, посмотрел вопросительно на меня.
— Может, закрепим машину? — спросил я.
Он кивнул головой, и мы вышли от «Рогожки». Небо было по-прежнему безукоризненно чистым, и я еще раз подумал, что мы наверняка прошли бы над перевалом. Правда, поднялся ветерок. Пришлось забивать железные клинья и троситъ самолет.
Когда все было кончено, шеф сказал мне, закуривая папироску:
— А я б на твоем месте не выдержал.
— Чего это?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.