Иначе просто нельзя

Леонид Жуховицкий| опубликовано в номере №1383, январь 1985
  • В закладки
  • Вставить в блог

Мне кажется, вполне. Не предвижу никаких существенных возражений. В конце концов горсправке совершенно безразлично, за какое объявление взимать свои три рубля.

Думаю, такие «скверы знакомств» можно без особых хлопот организовать в любом областном городе. И не нужна долгая подготовка: активисты любого клуба «за тридцать» управятся за одно воскресенье.

Вероятно, и таким путем проблему не решишь. Но, быть может, у одиноких людей появится еще одна отдушина.

О пуде соли

«Чему верить?» — спрашивает женщина, перенесшая тяжелую психологическую травму.

Историю эту позволю себе хоть коротко, но пересказать.

Год назад одинокая тридцатитрехлетняя женщина дала объявление через «Службу семьи» — есть такая в одном из приволжских городов. Получила довольно много посланий, ни одно не заинтересовало. А через месяц пришло запоздавшее письмо, которое потрясло. Писал заключенный, врач-хирург, отбывающий наказание. Завязалась переписка, которая для обоих «была больше, чем хлеб» (ее слова). В его письмах были и стихи, женщина их процитировала. Хорошие стихи.

Потом приговор пересмотрели, и состоялась встреча, о которой он писал в последнем письме: «Жду с нетерпением не освобождения, а встречи с тобой». Состоялась встреча, а вскоре после нее разрыв. Ибо женщина представляла мужчину не таким. Он оказался жестче, грубей, в чем-то даже циничней. К тому же выяснилось, что на воле его ждала еще одна «заочница», с которой он тоже переписывался. К этой второй и ушел.

«Моя жизнь не была сладкой, — пишет автор письма, — было все. А такой беды не было. Не справиться мне с ней. Дело ведь не в том, что я не стала женой. Дело в другом — я обмана такого не переживала. В грязь втоптана моя вера, мои идеалы, душа моя. И ведь не сумасшедший это сделал, не убийца с большой дороги, а человек близкий, которому я подставила плечо для опоры в трудную минуту. Не жалею об этом, но мне-то как жить?»

Утешить в такой ситуации трудно. Единственное, что остается, — проанализировать происшедшее, извлечь какой-то урок.

Вероятно, во многом виноват мужчина. Вероятно, в чем-то виновата женщина. Но есть, мне кажется, еще и третий виновник — сам способ знакомства, верней, даже не знакомства (тут любой хорош), а узнавания друг друга.

«Чему верить?» — спрашивает женщина. Отвечу. Соли! Соли в больших количествах, съеденной вместе. Вот наберется пуд — тогда дело верное.

Люди полгода переписывались. В письме душа человека приоткрывается, у него немало прочих достоинств, но есть и существенный недостаток: при переписке соли вместе не едят.

А теперь представьте себе человека в заключении. Барак, телогрейка, тоска и отчаяние. Связи с нормальной жизнью на девяносто процентов порваны, будущая свобода не только манит, но и страшит: как там встретят? И в письмо «туда» вкладывается столько вдохновения и надежды, что оно не может не тронуть. А письмо «оттуда», да еще от незнакомой женщины, гигантски вырастает в масштабе. Человек в телогрейке всю душу вкладывает в переписку, а во что еще ее вложить?

Кстати, будь его письмо попроще, поспокойней и пореалистичней, оно, вероятно, осталось бы в груде «незаинтересовавших». Вообще при знакомстве по переписке надо это учитывать: каждый стремится другого заинтересовать. Не обмануть — только заинтересовать. Но реальность при этом несколько приукрашивается, чаще всего невольно. Ведь не секрет, что большинству людей присуща снисходительность к себе: других судим по поступкам, себя — по намерениям.

Но вот приговор пересмотрен, человек на свободе. И письма постепенно приобретают свой реальный масштаб. Женщина представляла мужчину не таким. Но ведь и он ее представлял не такой. Человеку вообще трудно совпасть с письмом, особенно прочитанным пристрастными глазами. Письмо не имеет неприятных привычек, не раздражает интонацией, не цепляется к мелочам, не ссорится без повода, не нуждается в деньгах, не грубит и не предъявляет неожиданных претензий. Письмо, наконец, не противоречит нашему воображению — как хотим, так и представляем.

Не столько нас обманывают, сколько мы себя...

Ну, а переписка сразу с двумя?

Увы, и это объясняется достаточно просто.

Прочел объявление, послал письмо. Что это — акт любви или хотя бы дружбы? Да ничего подобного! Человек предлагает свой вариант. Дождется ли ответа, не знает. Возникнет ли взаимная или хотя бы односторонняя симпатия, не знает. Пока узнает, пройдет как минимум несколько месяцев. Вот человек на всякий случай и подыскивает, как при обмене жилплощади, запасной вариант. А порой даже несколько. Ведь ему никто гарантий не дает. Он чувствует себя внутренне свободным.

Конечно, в процессе переписки между адресатами постепенно завязываются какие-то отношения, порой очень близкие. Но ведь и в параллельном варианте что-то развивается...

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Поэт и площадь

Государственная премия СССР 1984 года присуждена Евгению Евтушенко за поэму «Мама и нейтронная бомба»

Эрмитаж со служебного входа

Обратная сторона экспозиций