– Девушка, как выглядите? Красная нейлоновая куртка, в джинсах... Все патрульные машины и мотомехсредства – в оперативную зону... По типовому плану «Облава» наряды милиции рассредоточить по периметру парка... Включить в наряды всех служебных собак... Приметы преступников будут сейчас сообщены... Девушка, вспоминайте, не торопясь, только точнее: как выглядели преступники... Радиоцентр, обеспечьте чистоту эфира... Передаю... Двое мужчин, двадцати – двадцати пяти лет, один высокий, другой среднего роста...
С визгом, ревом проходит повороты оперативная машина. Задирака ожесточенно дергает поводок сирены. Тихонов негромко говорит ему в затылок:
– Через Разгуляй, мимо Елоховской. Давай, Алик, быстрее! Давай, от души!..
Закусив губу, Задирака пулей проносится по пустеющим улицам, бормочет себе под нос:
– Ну-у, паскуды! Врете, не уйдете! Поплачетесь еще, свинюги противные!
В рации звучит голос Севергина:
– ...Преступники одеты: высокий – в темный плащ, второй – в серую короткую куртку, у высокого – пышные светлые усы...
Прыгают перед глазами витрины, дома, деревья. Чернота спящих окон. Пустота в сердце. Желтый свет у подъезда отделения милиции.
Тихонов и Скуратов разговаривают с потерпевшей. Куртка на ней изорвана, джинсы в грязи, всклокочены волосы, на лице большой синяк. А сама она – маленькая, вся изломанная, убитая. Я стояла чуть в стороне, и смотреть на девушку мне было больно и страшно. И – как гром небесный – пронзительный картонный радиоголос над головой:
– Двести семнадцатый вызывает дежурного по городу! Я – старшина Логинов, командир экипажа патрульной – 217. Сейчас мной задержаны под угрозой применения огнестрельного оружия двое мужчин, перепрыгнувших через ограду Измайловского парка в район Нижнепервомайской улицы. Соответствуют приметам переданной ориентировки. Следую в пятьдесят четвертое отделение милиции...
Девушка подняла взгляд на меня, она вся еще в оцепенении, она и плакать не может, ступорная окаменелость безраздельно владеет ею. Хрипло сказала:
– Господи, как нее мне жить-то дальше?.. Я обняла ее за плечи:
– Успокойся, маленькая, успокойся. Все пройдет...
Девушка подняла на меня глаза, и они мгновенно наполнились слезами:
– Пройде-ет... Как я отсюда выйду? Что дома? Что Володе скажу? Посмотрите на меня...
Распахнулась дверь, и в дежурку ввалились два парня в сопровождении милиционеров. Тишина и неподвижность охватили всех на несколько мгновений. Девушка встала и неверным, лунатическим шагом пошла навстречу парням, остановилась около высокого, смотрела на него долгим, ненавидящим взглядом и с вскриком-всхлипом: «Будь ты проклят!» – плюнула ему в лицо.
Медленно едет Задирака. Некуда спешить. Все смотрят по сторонам. Тихонов ласково обнимает меня за плечи.
– Не плачь...
– Я не плачу. Я думаю.
– И что?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.