Город принял!..

– Я как кит: горло с пятачок, а за день столько планктону наглотаешься...

– Жалуетесь? – спросила я.

– Не-ет! И с чем только не идут к дежурному. – Он кивает на старушку, снимает очки, долго трет стекла фланелькой, и глаза у него в это время беззащитные, красные. – Вот бабуся получает телеграмму от сына: «Встречай внука, привезет жена сослуживца». Бабуся – на вокзал, а поезд давным-давно пришел, телеграмму, оказывается, поздно доставили.

Старушка повела головой, ее запавшие глаза на изморщенном лице скользили по всем и остановились на мне:

– Да, дочка, вот напасть какая навалилась! Весь перрон избегала, всех спрашивала – никто не знает, куда Ленечка, внучок мой, подевался. Ах, беда какая, горюшко-то какое... Где же мне теперь маленочка искать?

И оттого, что она спрашивала про «маленочка» меня, а не этих ловких сыскных молодцов, меня – случайного, в общем-то, здесь человека, впервые попавшего в оперативный зал всего за несколько часов до старушки, – я вдруг остро почувствовала, что старушка угадала уже дремлющей материнской, бабьей интуицией, что ко мне надо обращаться не потому, что я могу что-то сделать, а потому, что я своя, штатская, женщина, что мне самой здесь все малопонятно, неуютно и боязно. Она просила меня не о помощи, а о сочувствии.

Я здесь также, видно, неуместна, беспомощна, нелепа.

А Тихонов, писавший что-то за столом, поднял голову и сказал:

– А чего сына-то не запросили: с кем мальчишку послал?

Севергин развел руками:

– То-то и оно: сын – геолог, отбыл на полевые работы, связи с ним нет...

– Ну, и что же сейчас происходит? – спросил Тихонов.

– Я уже скомандовал, проводников с поезда разыскали, они подтверждают: ехала до Москвы женщина с ребенком. На перроне долго стояла, кого-то дожидалась.

– А куда же она могла деться? – вслух подумала я. Мне как-то и в голову не приходило, как можно подступиться к поискам женщины.

– Поезд ушел в депо-отстойник, больше проводники ее не видели. Она-то вот, жаль, в милицию не догадалась обратиться. А билет у нее транзитный – через Москву до Бреста.

– Похоже, она сразу и уехала, – покачал головой Стас. – Поезда были?

– Через час двадцать.

– Что же она, мальчика с собой увезла, что ли? – удивилась я.

– А что? – хмыкнул Севергин. – За милую душу. Бабку не дождалась – куда ж мальца денешь? Они, видать, между собой хорошие знакомые – с отцом-то. Только для бабушки это пока не утешение...

– А по работе сына нельзя установить, с кем он мог послать парня? – настырно задавал вопросы Тихонов.