По узким улицам Сарагоссы двигались торжественные процессии монахов. «Святая» - так сокращенно называли тогда инквизицию - была еще в силе.

Дороги Испании были предоставлены нищим и разбойникам.

В городе буйствовали полубратства, полубанды лихих головорезов. «Банды» враждовали между собой, редкая ночь обходилась без драки.

Однажды утром на улице подобрали трех убитых. В числе зачинщиков драки упоминалось имя двадцатилетнего ученика живописца Луцана - Франсиско Гойя. Насколько справедливы были эти обвинения, трудно сказать, но Гойя вынужден был бежать с берегов Эбро.

Это совершилось в 1766 году. Художник бежал в Мадрид.

Мадрид ему пришлось спешно оставить после неудачной дуэли. Денег у Франсиско в те времена не водилось. Но труппа матадоров, разъезжавших с быками по стране, охотно взяла с собой сильного, ловкого юношу, музыканта и весельчака.

Легенда говорит, что он был подлинным «тореро», не раз вступавшим в единоборство с быком.

Как бы там ни было, письма свои Гойя долго подписывал «Франсиско де Лос Торос» - «Франсиско бычий».

С матадорами «Франсиско де Лос Торос» исколесил всю Южную Испанию, насмотрелся на шумные ее празднества и голодные будни. Но «тореро» Гойя был художником, и окольный, долгий, пестрый свой путь завершил оя в Риме - сокровищнице живописи, ваяния, зодчества.

Правда, ознакомление Гойя с памятниками итальянской архитектуры было своеобразным. Римляне тех лет вспоминали не художника, но дерзкого смельчака, взобравшегося на самый отвесный выступ храма св. Петра. Тем не менее, когда в 1771 году Пармская академия объявила конкурс на картину, в числе участников мы встречаем имя Франсиско Гойя.

Он все же получил вторую премию, хотя тема явно была не по нем: тему, согласно духу тех лет, предложили академическую, классическую: «Ганнибал перед вторжением в Италию с вершины Альп смотрит на страну». И, премируя молодого художника, отлично владеющего кистью, комиссия, не без основания, должно быть, попрекнула его слишком свободной трактовкой программы и вольностью в колорите.

Он далек был от академизма, этот юноша с огненной кровью, бродяга, певец, дуэлянт. Характерно письмо его к одному из приятелей. где оя просит приготовить вещи, необходимые ему для жизни: «Стол, пять стульев, живописные принадлежности, лампу, котел для варки пищи, мех с вином, скрипку, доску для игры (в триктрак или в кости)...»

Так входит он в искусство, с песней и скрипкой, с веселым и острым своим взглядом, же упускающим ничего.

И не следует думать, что при осей самобытности своей он пренебрегает опытом предшественников. Двух учителей в живописи признавал Гойя: великого голландского мастера реалиста Рембрандта и гениального своего соотечественника Веласкеза.

Третьим неизменным своим учителем Гойя называл природу. У нее художник учился всю свою долгую жизнь.

В начале карьеры судьба как будто благоприятствует Гойя. В 70 - х годах он снова в Испании. Эти десятилетия - лучшие в жизни художника и относительно спокойный промежуток в мрачной истории его родины. В эти годы обнищавшая, утратившая мировое значение страна снова пытается включиться в число более культурных государств Европы.

Либеральничает король Карлос III. Министры его пытаются насаждать промышленность, поднять науку, искусство. Всесильную дотоле «святую» ограничивают в правах. Выходит даже указ об изгнании иезуитов.

В эти годы Гойя идет в гору. Сын скромного ремесленника постепенно завоевывает положение. В конце 70 - х годов он представлен ко двору.

По-прежнему рассеянная, богатая приключениями жизнь не препятствует напряженной работе художника. Подобно большинству мастеров той эпохи он вынужден заниматься церковной живописью. Но в этом жанре Гойя, как и следует ожидать, не поднимается выше среднего уровня.

Иное дело - работа на гобеленовой, ковровой фабрике. Казалось бы, чем может привлечь художника, верного природе, этот условный, декоративный жанр? Но именно здесь, в удлиненных ярких картонах, сумел Гойя впервые применить знания, полученные им от «третьего учителя» - жизни.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.