Восемьдесят лет тому назад в маленьком местечке Переяславль (на Украине) в бедной семье Нажима Рабиновича родился мальчик Шолом. Жизнь сурово встретила будущего писателя. Большая семья отца, бедность, безрадостное детство. Впоследствии хедер (школа) с зубрежкой и побоями ребе (учителя).

Замечательный еврейский писатель Шолом - Алейхем (родился в 1859 году, умер в 1916 году) жил и творил в душные, мрачные годы царизма. Он прекрасно обрисовал положение жителей еврейского местечка, запертых в «черте оседлости)» и вынужденных всю жизнь гоняться за призрачным счастьем, изобретать сотни совершению невероятных профессий для того, чтобы добыть себе хлеб насущный и. не умереть от голода.

Мягко, с чудесным юмором описывая горести и печали «маленьких людей», Шолом - Алейхем тепло и сочувственно пишет о рабочих и революционерах и беспощадно высмеивает богачей.

Творчество Шолом - Алейхема высоко оценивал Максим Горький. В 1910 году он писал в письме к Шолом - Алейхему:

«Искренне уважаемый собрат! Книгу вашу получил, прочитал, смеялся и плакал - чудесная книга! Книга мне сильно нравится - еще раз скажу - превосходная книга! Вся она искрится такой славной добротной и мудрой любовью к народу, а это чувство так редко в наши дни».

Вея наша многонациональная страна отметила 80 - летний юбилей великого писателя еврейского народа - Шолом - Алейхема.

Ниже мы печатаем в новом переводе отрывок из одной из лучших книг Шолом - Алейхема «Тевье - молочник».

Рассказ в этой книге ведется от имени ее героя, старого Тевье, который очень тепло и со свойственным Шолом - Алейхему юмором повествует о своей горестной жизни.

- Вы удивляетесь тому, что Тевье давно не видать? Осунулся, говорите, как - то сразу, поседел? Эх - эх - эх! Если бы вы знали, с какими горестями, с какой болью носится Тевье! Как это там у нас сказано: «Земля еси, в землю отыдешь» - человек слабее мухи и крепче железа...

... Я постоянно толкую с ней, с моей старухой... «Голде! - говорю я, - ты грешишь! У нас в писании сказано...»

- Ну, что мне твое писание! - отвечает она. - У нас дочь на выданье. А за этой дочерью следуют - не сглазить бы - еще две, а за этими двумя - еще три!

- Эх! - говорю я. - Грешишь ты, Голде! Наши мудрецы и об этом подумали. Есть по этому поводу изречение.

Но она не дает договорить:

- Взрослые дочери, - отвечает она, - сами по себе хорошее изречение...

Вот и толкуй с женщиной!

Словом, как видите, «товару» у меня достаточно, есть из чего выбирать, и «товар», надо сказать, такой, что стыдиться нечего: одна другой лучше. Неудобно, конечно, самому расхваливать детей. Но я слышу, что люди говорят: «Красавицы!» А лучше всех - Годл, вторая после Цейтл, той, которая влюбилась, если помните, в портнягу. Хороша она, эта самая Годл, - ну, как вам сказать? Сияет, как золото. И голова на плечах к тому же: пишет и читает по - еврейски и по - русски, а книжки - книжки глотает, как галушки...

... И вот однажды случилась такая история. Еду я из Бойберика, сбыл свой товар - целый транспорт сыра и масла и прочего такого. Сижу и, по обыкновению своему, размышляю о разных тонких вещах, о том, о сем, о егупецких богачах, которым так везет - не сглазить бы - и так хорошо живется, и о неудачнике Тевье с его конягой, которые всю жизнь мыкаются, и о тому подобных вещах.

Время было летнее. Солнце печет. Мухи кусаются. А кругом - благодать! Широко раскинулся мир, огромный, просторный, хоть подымись и лети, хоть растянись и плыви!...

Гляжу я: шагает рядом по песку паренек, держит узелок подмышкой, вспотел, едва дышит.

- Стоп, машина! - говорю я ему. - Присаживайся, слышь, подвезу малость, все равно порожняком еду. Как там у нас говорится: «Если встретишь осла, принадлежащего другу твоему, не оставляй его», - а уж человека...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.