Степанова Кузьмич нашёл в офицерской кают-компании, обращенной в перевязочную. На обеденном столе, покрытом клеёнкой, старший судовой врач делал перевязки и неотложные операции. На всех диванах лежали стонущие тяжело раненые, воздух был пропитан дурманящей смесью запахов лекарств, камфоры и свежей человеческой крови. Капитан сидел на столе, и судовой фельдшер накладывал ему бинты на задетое осколком левое плечо. При этом Степанов морщился от боли, но молчаливо терпел. Выслушав Кузьмича, он заторопился, попросил врача дать ему спирту и поспешил на мостик. Весь чёрный от копоти, в разорванной осколками в нескольких местах шинели, с наполовину обожжёнными усами и бородкой, он предстал перед своим окровавленным командиром.

- Анатолий Григорьевич, голубчик, отправляйтесь в румпельное отделение и переведите управление на ручной штурвал, - распорядился Руднев.

- Есть! А вы бы тем временем сходили на перевязку, Владимир Александрович, - проговорил Степанов.

- Не до этого сейчас! Торопитесь, а то как бы японцы не воспользовались нашей беспомощностью в данный момент и не потопили бы нас.

Степанов ушёл, а Руднев вышел из рубки и осмотрелся. Верхняя палуба от самого носа до мостика дымилась от огня, заливаемого водой из шлангов. Фор-марс и половина фок-мачты были снесены, из четырёх труб осталось три; что делалось на корме, за дымом невозможно было разобрать. Японцы уже успели пересечь путь русским в открытое море и сосредоточенным бортовым огнём продолжали расстреливать «Варяга.»

Руднев взглянул на часы. Было четверть первого. С начала боя прошло всего полчаса. «Влипли, черт возьми, прорваться всё же не удалось, - понял Руднев. - Надо перед гибелью утопить хотя бы один из японских кораблей».

- Держать курс на сближение с неприятелем, - вновь упрямо скомандовал он в мегафон на корму.

Несколько матросов голосом передали команду дальше. Крейсер вновь обрёл управляемость и двинулся навстречу врагу, стреляя из всех ещё уцелевших орудий.

- Вашскородие, на «Асама» пожар! - радостно доложил сигнальщик.

Руднев взглянул на флагманский корабль адмирала Урио. Вся его корма была объята пламенем, дым широким веером поднимался к безоблачному голубому небу. Повреждённый крейсер медленно удалялся. Зато остальные японские корабли ещё усилили огонь.

Несколько снарядов один за другим попали в левый борт, нанеся «Варягу» огромные пробоины ниже ватерлинии. Вода хлынула в угольные ямы и третью кочегарку. Крейсер сел на корму и получил крен на левый борт. Все находящиеся поблизости, занятые тушением пожаров матросы, во главе с Червинским, кинулись подводить пластырь под пробоины. Кочегарные квартирмейстеры Жигарёв и Журавлёв, с опасностью для жизни, по горло в ледяной воде задраили двери в угольные ямы и тем спасли крейсер от немедленной гибели. Машинная команда, приладив запасную донку, быстро откачала воду из кочегарки.

Между тем дистанция до японцев сократилась до тридцати кабельтовых. С обеих сторон артиллерийский огонь достиг наивысшего напряжения. «Варяг» беспрерывно содрогался от своих выстрелов и попаданий неприятельских снарядов, но несмотря ни на что упрямо продолжал сближаться с противником. Балк, оглохший от грохота, охрипший от крика, взял в свои руки управление огнём левого борта и бегал от одной башни к другой, командуя дистанцию до цели. Разгорячённые боем, комендоры старались из всех сил. Стрельба была так удачна, что вскоре третий от головы японский крейсер «Такашизо» неожиданно выкатился из строя в сторону «Варяга» и запылал. Воспользовавшись этим, Балк дал по нему ещё несколько залпов, снеся почти все верхние надстройки и обе трубы. Но в это время уже справившийся с повреждениями «Асама» занял прежнее место в голове эскадры.

Заметив его, Руднев понял, что минуты «Варяга» сочтены. С двадцати пяти кабельтовых восьмидюймовые снаряды «Асама» могли насквозь пронизать не защищенный с бортов бронёй русский крейсер. Опасения капитана скоро оправдались. Один снаряд разрушил офицерские каюты, пробил броневую палубу и зажёг шкиперскую кладовую, другой, попав в лазарет с левого борта, перебил и переранил всех находившихся здесь, прошёл насквозь через корабль и разорвался у правого борта, нанеся ему огромную пробоину. «Варяг» стремительно повалился направо.

Матросы кинулись к борту, расхватывая на ходу спасательные круги. С нижних палуб понеслись вопли раненых о помощи. Кое-как удалось задраить затопленное отделение и удержать «Варяга» наплаву. Но всё же, вследствие порчи котлов от сотрясения, машины временно остановились. Огонь продолжало вести только несколько орудий левого борта. Японцы тоже почти прекратили стрельбу и сигналом вновь предложили сдаться.

Руднев в ответ приказал Балку усилить огонь, затем позвал к себе Степанова и спросил его мнение о дальнейшем.

- Уйдём за Идольми, попробуем там починиться и затем ещё раз попытаем счастье, - посоветовал старший офицер. - Иначе через десять минут мы будем на дне.

Руднев поморщился. Поворачиваться кормой к противнику он считал для себя позором. Его сомнения решил новый снаряд, снесший кормовой мостик и выведший из строя ещё одну башню.

- Право на борт. Средний вперёд, - отдал он распоряжение, и полуразрушенный русский крейсер, весь окутанный дымом пожара, стал уходить от врага, скрываясь за гористыми берегами Идольми.

Когда «Варяг» начал отходить назад. «Кореец» оказался между русским крейсером и японской эскадрой.

- Право руля, - скомандовал Беляев, - полный вперёд! Мы не должны отставать от «Варяга». Открыть огонь из всех орудий.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.