Помню, как в 1869 году я ездила с ним по Ирландии. Так как он тогда собирался писать историю ирландцев, с ним было особенно интересно осматривать страну. В 1888 году я ездила с ним по Америке. И в 1869 году, и в 1888 году Энгельс был самым оживляющим элементом, душой каждой компании, каждой группы, в которой он находился.
На борту трансатлантического парохода «Сити оф Берлин» и «Сити оф Нью - Йорк» он, какой бы суровой ни была погода, всегда готов был прогуляться по палубе и выпить кружку пива.
Казалось, что незыблемый принцип Энгельса - не обходить встречавшиеся по пути препятствия, а перескакивать или перелезать через них.
На одной черте характера моего отца, как и Энгельса, я должна здесь остановиться и тем резче ее подчеркнуть, что эта сторона внешнему миру неизвестна и большинству кажется неправдоподобной. Снова и снова моего отца изображают как язвительного Юпитера, всегда готового низвергать громы на головы как друзей, так и врагов. Но тот, кто хотя бы один раз глядел в его прекрасные карие глаза, такие проницательные и в то же время такие мягкие, полные юмора и доброты, тот, кто когда - нибудь слышал его заразительный и сердечный смех, тот знает, что насмешливый, холодный Юпитер - плод чистейшей выдумки.
Таков и Энгельс. Находятся люди, которые изображают его каким - то самодержцем, диктатором, едким придирой. Это ни в какой мере не соответствует действительности.
О его неисчерпаемой доброте по отношению к более молодым мне не приходится говорить. В каждой стране находится достаточно людей, которые могут свидетельствовать об этом. Я могу только сказать, что достаточно часто видела, как Энгельс откладывал в сторону свою работу, чтобы оказать дружескую услугу кому - нибудь из молодежи; не раз его работы надолго задерживались из - за того, что он приходил на помощь какому - нибудь новичку.
Энгельс никогда не прощает одного - лживости. Человек, который неискренен с самим собой и, еще больше, который неверен партии, не найдет никакой пощады у Энгельса. Это для него - самый непростительный грех.
Здесь я должна отметить еще одну характерную черту. Энгельс - самый точный человек в мире, с сильнейшим чувством долга и в особенности - партийной дисциплины. Он, пожалуй, наиболее дисциплинированный из всех, кого я знаю, и в то же самое время бесконечно далек от ханжества.
В Энгельсе поражает, не менее чем его моложавость и доброта, его разносторонность. Ему ничто не чуждо. Естествознание, химия, ботаника, физика, филология (он «заикается на 20 языках» - писала о нем газета «Фигаро» в 70 - х годах), политическая экономия и, наконец, last But not least - военная тактика. В 1870 году, во время франко - прусской войны, статьи, которые Энгельс писал в газете «Пелл - Мелл», обратили на себя всеобщее внимание, ибо он точно предсказал битву при Седане и разгром французской армии.
Кстати, я могу здесь упомянуть, что свое прозвище «Генерал» Энгельс получил со времени появления этих статей. Моя сестра объявила, что он не кто иной, как «генерал Штафф». Прозвище привилось, и с тех пор Энгельса у нас зовут «Генералом». Но это прозвище имеет сейчас более глубокое значение. Энгельс, действительно, генерал нашей рабочей армии.
Есть еще одна черта у Энгельса, на которую необходимо также указать: его абсолютная самоотверженность. При жизни Маркса он сам говорил, что он играл вторую скрипку, что он достиг здесь виртуозности и что он был чертовски рад, что имел при этом такую хорошую первую скрипку, как Маркс. В настоящее время Энгельс дирижирует оркестром, но все так же скромен, непритязателен и прост, как будто он все еще, как он выражается, «играет вторую скрипку».
Мне уже приходилось говорить о дружбе между моим отцом и Энгельсом. Эта дружба в будущем станет легендарной, как дружба Дамона и Финтиаса в греческих сказаниях.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.