Но я гостила в Манчестере у Энгельса, когда подходила к концу эта каторжная работа, и здесь я поняла, что означали для него все эти годы. Я никогда не забуду того ликующего возгласа «В последний раз!», когда он утром натягивал свои сапоги, чтобы в последний раз проделать путь до конторы.
Несколько часов спустя мы, стоя в ожидании у ворот, увидели Энгельса, пересекавшего маленькое поле, расположенное напротив его дома. Он размахивал в воздухе тростью, пел и сиял всем лицом. Затем мы по - праздничному уселись за стол, пили шампанское и были счастливы. Я тогда была слишком молода, чтобы все это понять. Но теперь я не могу об этом вспомнить без слез.
После этого, в 1870 году, Энгельс переехал в Лондон и тотчас же взял на себя свою долю большой работы, которую вел Интернационал. Энгельс был членом Генерального Совета, членом - корреспондентом Совета для Бельгии, а позднее и для Испании и Италия. Помимо этого литературная деятельность - Энгельса была исключительно велика и многообразна. В 1870 - 1880 годы без устали писались статьи, листовки и т. д.
Но важнейшим во всех отношениях произведением Энгельса был «Переворот, произведенный г - ном Евгением Дюрингом в науке». Это произведение вышло в 1878 году.
В настоящее время разъяснять значение и влияние этого произведения так же излишне, как, скажем, говорить о значении и влиянии «Капитала».
Ежедневно в течение последующих 10 лет Энгельс приходил к моему отцу. Часто они вместе отправлялись гулять. Но так же часто они оставались дома, в кабинете моего отца, шагая взад и вперед, - каждый по своей стороне комнаты, где и тот и другой высверлили ямки в полу, резко поворачиваясь на каблуках в углу кабинета. Здесь они рассуждали о таком большом круге философских вопросов, который и не снится большинству людей. А нередко оба они долгими часами расхаживали рядом, молча, взад и вперед.
Случалось и так, что каждый из них говорил о том, что в данный момент его главным образом занимало, - Пока они не останавливались и не признавались с громким смехом друг другу, что в течение получаса один из них думал и говорил об одном, а другой - совсем о другом...
Если бы время и место позволяли, как много можно бы написать о том времени! Об Интернационале, о Коммуне, о тех месяцах, когда наши квартиры походили на убежища, где каждый 'беглец находил приветливую встречу и помощь...
В 1881 году умерла моя мать. Мой отец, здоровье которого было расшатано, в течение нескольких месяцев находился вне Англии. В 1883 году умер и он.
Каждый знает о том, какую работу проделал Энгельс с тех пор. Большую часть своего времени он посвятил изданию произведений моего отца, корректуре новых изданий и просмотру переводов «Капитала». Эта работа, как и его собственные произведения, не нуждаются в моей оценке.
Только те, кто лично знаком с Энгельсом, могут измерить, какую огромную работу он несет изо дня в день. Итальянцы, испанцы, голландцы, датчане, румыны (Энгельс безукоризненно владеет всеми этими языками), а уж об англичанах, немцах и французах говорить не приходится - все они приходят к нему за помощью и советом.
Со всеми трудностями, которые мы, работающие для блага народа, встречаем, - мы идем к Энгельсу. И никогда не обращаемся к нему напрасно.
Работа, которую выполняет этот человек в последние годы, была бы не под силу и дюжине обыкновенных людей. Энгельс продолжает работать, ибо он знает, как и все мы это знаем, что только он один может дать миру наследство Маркса. Энгельсу еще много предстоит сделать для нас, и он это сделает.
Это только контуры его жизни; это, так сказать, схема человека, но не сам человек. Чтобы оживить эту схему, нужен кто - либо более одаренный нежели я. Кроме того, мы слишком близки к нему, чтобы видеть его во весь рост.
Энгельсу семьдесят лет. Но как легко несет он бремя своих лет! Он бодр телом и духом.
При своих шести с лишком футах роста он держится так, что вовсе не кажется таким уж высоким. Энгельс носит окладистую бороду, которая растет как - то набок и начинает седеть. Зато его каштановые волосы, покрывающие голову, без единой сединки.
Но если по внешности Энгельс выглядит молодым, то на деле он еще моложе, чем выглядит. Он поистине самый молодой человек из всех, кого я знаю. И, насколько мне помнится, за последние 20 тяжелых лет он нисколько не постарел!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.