- Больно ты парень быстрый, - отвечает Мельшин. - Ну, давай.

Мельшин не прочь покурить.

Автостроевский практикант горяч, кровь бурлит.

Покуривая, кузнец с улыбкой наблюдает, как мечется у машины практикант. Вот теперь отштамповал правильно. «Старается» - отмечает Мельшин.

- Ты болта не сломай, дальше упора не суй, - подходя, говорит он Серебрякову, и в этих словах слышит Федька тихую похвалу.

Пока в пятидесятилетней грязной кузнице Люберецкого завода нажимают педаль «Аякса» автостроевские практиканты - русские инженеры и рабочие кончают дела в Америке и собираются в обратный рейс. Командированный Лайко сидит в детройтской гостинице над чертежами самой совершенной в мире ковочной машины «Национал». Форд выбрасывает «Аяксов» и ставит у себя «Националы». Но всех «Аяксов» Форд заменить не может. Все глуше, все пустынней отдаются удары в фордовской кузнице. Длинная очередь фордовских рабочих выстраивается у конторы Автостроя в Детройте. На календаре - 1931 год.

Люберецкий завод набирает темп в производстве льнотеребилок.

В красном уголке завода судят прогульщика. Обвиняет комсомольская рыжая юнгштурмовка, автостроевский практикант. Он то и дело задает вопросы подсудимому - саженного роста, узкоглазому, крепкому парню, глупо усмехающемуся.

- Сознательные рабочие так не делают, - говорит, выходя вперед и поправляя портупею, безусый прокурор, когда председатель, старый большевик, дает ему слово. - Почему не вышел? Почему подрываешь трудовую дисциплину? (Заголовки «Автогиганта» отчетливо вспоминаются прокурору). Сознаешь ли ту причину, что не только себе пятно положил, но и на всех рабочих? Также крестьянина подрываешь...

«Обтесался маленько...» - слушая ученика, думает Мельшин.

VIII. Ругается старый Ермаков

Машина! Не о ней ли думал Федька, когда сидел на барже в Плесе или когда бегал котенком за землеустроителем, горделиво проносившим по Кологриву таинственный желтый ящик со стеклами? Было это давно. С братом Иваном вернулись они в родной город повидать меньшого братика и застряли в детдоме у добрейшей Гуты Леонтьевны.

В двухдневный отпуск едет Федька гостить к брату Ивану.

Брат Иван теперь работает слесарем на Пресненском механическом. Возвращается Федька в щеголеватых «джимми», остриженный под «бокс», с пестрым шарфом, небрежно закрученным вокруг шеи. Московская жизнь чертовски нравится ему. Главное - квалификация. Брат Иван получил 7 - й разряд. А Федька лишь кузнец со вторым разрядом.

Мельшин советует: «учись на установщика». Коммунары поддерживают: «крой, Американец, на установщика». Американец - это за джимми и шарф.

Штампы, прокладки... Хитрое дело! Хлопотливое дело! Стоит старый установщик Ермаков два часа на машине, возится, возится - не заметил, как сползла штанина... Подойти и дернуть - картина будет! Федька пересиливает себя.

Простая мысль пришла в голову. Зачем 48 прокладок к штампам? Ходит по цеху старый Ермаков, кроет в бога и душу - где прокладки, кто взял?

А что, если соединить все прокладки в один кусок? Вкладыш отлить чугунный по размеру, что тогда?

Он высказал свою мысль Ермакову. Старик помолчал.

- Высчитать надо точно, - наконец прохрипел установщик и вытащил из кармана метр.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.