I. О немыслимых ужасах солнца Средней Азии и о том, что творится под этим же солнцем

... «Солнечный Восток... Страна знойного солнца... Под солнцем Азии... азиатское солнце...!»

Можно смело биться на пари, что нет ни одного произведения в прозе или в стихах о Средней Азии, где бы не склонялось сверкающее, пылкое, знойное, огненное, испепеляющее солнце. Нет та, кого романа., рассказа, стиха! Солнце Азии уже в феврале поджаривает спину оторопелого приезжего, который еще три дня навал несся в снежной пурге степей и, замороженный холодом, рысью возвращался в вагон из своей экспедиции за кипятком. Но вот он в Средней Азии. Зеленеют деревья и греет прославленное солнце. Оно действительно жаркое, знойное и вне всякого сомнения ослепляет, о чем свидетельствуют многие произведения. Ослепляет Настолько, что писатель уже ничего не видит вокруг себя и, возвращаясь в родные прохладные края, пишет о немыслимых ужасах солнца.

- Ложь! - не выдержав, воскликнул т. Почекутов из Госплана на совещании в «Комсомольской правде». - К сожалению, - сказал он, - до сих пор у нас еще распространены сказки Шехерезады о стране Востока - Туркестане. Вот на пленуме один товарищ специально демонстрировал номер журнала «Природа и революция». В этом журнале есть статья, в которой описывается, что «...в двенадцать часов, когда начинается жара, в Средней Азии не только люди, но и верблюды спешат укрыться в тень, и вся жизнь замирает».

- Это совершеннейшая ложь! - воскликнул Почекутов, - это дает совершенно ложное освещение трудовому энтузиазму, который, невзирая на зной солнца, воодушевляет трудящихся Средней Азии бороться за осуществление задач, поставленных перед ними партией и рабочим классом Советского союза. Эти литераторы не замечают, что в самую жару дымятся трубы, что работает АЗЫЛЧУ, что хлопкоробы неустанно собирают коробочки с хлопчатником на полях Таджикистана и Узбекистана.

Но все же среднеазиатское солнце - ужаснейшее светило, если... если оно настолько уморило литераторов, что они до сих пор не удосужились рассказать о замечательных событиях в Средней Азии. Нам повествуют о дряхлых дервишах под тенистыми сводами древних мечетей, а в это время в течение всего лишь трех лет на фабриках и заводах Средней Азии число рабочих увеличилось с 24 тысяч до 32 тысяч!

До сих пор лучшие произведения о Востоке рассказывают только о том, как Гюль - Айна сняла паранджу, и заключительные две строки увенчивают роман, повесть, поэму формулой: «Так умирает старая Азия». Один факт снятой паранджи (без сомнения факт крупнейшего культурно - политического значения) описывается бесчисленно и неистощимо. Но где же найти хотя бы тончайшую брошюру или наметку рассказа о женщинах Туркмении, Узбекистана и Таджикистана, героинях социалистической стройки, о женщинах на заводе, в колхозе, на тракторе, на гидростанции, в вузе, в партийном комитете, в правительстве? Их много тысяч, для них сброшенная паранджа - уже давний эпизод далеких дней жизни. Ордена получают женщины Средней Азии за подвиги в победных сражениях пяти» летки!

В Средней Азии созданы новые, невиданные в тех местах отрасли промышленности, уже в первой пятилетке работают текстильные фабрики в Ашхабаде, в Фергане, пускается в ход Уасейский цементный завод, построен гигант хлопкового машиностроения - Ташкентский сельмаш.

Невольник бая - кочевник, вышедший из полудикого бытия, становится пролетарским инженером. Где, в какой книге рассказано о нем больше двух строк:

«Али пришел на завод. Так умирает старая Азия...»

В довоенное время мощность электростанций Средней Азии не превышала 3.800 киловатт, сейчас, в конце первой пятилетки, она дойдет до 56.000 киловатт.

«... Бредут вереницами верблюды», - вот еще обязательная строка восточных трудов. Четыреста автомобилей било в начале пятилетки, пять тысяч - теперь!

«В караван - сараях истомленные жаждой пьют кок - чай».

Истомленные жаждой науки узбеки, туркмены, таджики, каракалпаки заполняют аудитории вузов.

В начале пятилетки был только один вуз, сейчас 12 тысяч человек учатся в техникумах и вузах.

У Памира, в пустыне, на Вахше, подходит к концу строительство грандиозного оросительного канала. С высоты 3.380 метров с ледников Памира несутся воды Вахша и превращаются в электроэнергию. Клокочущие потоки дадут энергию в 42 тысячи лошадиных сил, тогда на границе Афганистана засверкают электрические огни, 120 тысяч га пустыни зазеленеют, зацветут хлопком.

Энтузиазм строителей социализма огненней самого знойного субтропического солнца. Вот как умирает старая Азия!

В мертвой пустыне, в дебрях песков день и ночь дымятся трубы завода, на диких берегах древних рек - ослепительные электрические огни, в недрах земли добываются ценные руды, строятся химические комбинаты; там, где столетиями не ступала нога человека, куда не забегал дикий зверь, там - неумолкающий грохот стройки. Вот истинные живые чудеса нашего советского Востока, о них хроникально сообщается в нашем очерке, ибо один Кара Мазар - тема и неисчерпаемый материал для десятка романов, повестей, рассказов, поэм и стихотворений.

Но прежде нужно вспомнить еще несколько типов «ловцов экзотики, солнца и восточных красот». Совсем недавно несколько таких мудрецов - геологов, шествуя на заседания планирующих организаций с портфелями, напоминавшими горбы откормленных верблюдов, доказывали материалами своих сомнительных исследований, что, дескать, «Туркестан безруден».

- Горы Средней Азии можно сравнить с Альпами. Нет, нет, не стоит и подступаться к горам, незачем взрывать недра. Эти горы существуют только лишь для того, чтобы на них любоваться. Это - местные Альпы.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.