Европейский дневник

Папская почта. Монеты. Зной. Какие-то кустики в трещинах стен. Сорвал.

Здесь – ясность мысли и цели, все родилось из вымысла (Христос) и превратилось в почти фантастическое, но вполне реальное государство (здания, эстетика, несметные богатства, философия, живопись, свои законы, мораль, казни, давление на сознание всего человечества). Пастернак. «Рождественская звезда»...

Монах-словак. Миссионер. Эрудиция.

К собору святого Петра. Непостижимо, грандиозно. Великолепное описание у Стендаля – ничуть не устарело.

Исполинский внутренний алтарь в соборе Петра. Витые колонны.

«Пиета» – Микеланджело. Человек противопоставил себя богу. Величавость. Купол.

Девочки на конфирмации – белые кружева. Крестины. Семья и кормилица итальянка, как у Брюллова. Синий корсаж, белые чулки.

На площади святого Петра. Сломался аппарат. Иностранцы, гиды, полицейские. Могучая колоннада. Все кипит от голубей.

Граница Ватикана – белая мраморная полоса.

Стадион. Пустынность. Мощная скульптура. Лавры.

Колизей – суровый, молчаливый, тяжкий, будто сцементированный кровью. В нем живут.

В город с Катерли и Рахмановым. Студентки-итальянки в магазине. Попросили автограф.

Тихий сквер над туннелем. Пустынные теплые улицы. Памятник Карлу-Альберту. Бронзовая треуголка. Фонтан. Дети. Платаны. Вечереющая тишина Рима. Все – с газетами. Усталость и отдых.

Вокзал Термини – удивительное здание. Ужин. Тележки. Сотрудник «Правды» и итальянский репортер. Прощание с Римом. Поезд. Глубокий сон. Сельский полицейский в купе. Ночные окраины Неаполя.

На «Победе». Тотчас ушли. Синий, лиловеющий, волшебный дым Средиземного моря. Маяки Сардинии. Акимов рисовал мой портрет (шарж). Зной.

Проходим Алжир. Выступал в команде.

Ночь перед Гибралтаром. Уснул на шлюпочной палубе. Разбудил капитан. Тропическая сырость и жар, горячий воздух. Все мокрое насквозь, как от дождя. Много кораблей (военных) идут к Суэцу. Сигналы, маяки – Тарифа и Гибралтар.

Вошли ночью в Атлантику. Океан спокоен.

Люди – Гамзатов, банкет в его честь. Гранин с аквалангом, пробовал его на рассвете в пароходном бассейне, чуть не утонул, поэт Орлов, его теория о старой культуре, Елена Осиповна Катерли, нежный и обидчивый Рахманов, Цымбал (его тосты), молодой композитор Родион Щедрин, сухой и чуть высокомерный Акимов, розыгрыш Гранина, радио мне от Симонова: «Прошу телеграфировать мнение французской общественности о последних стихах Грибачева», мои соседи по каюте – журналист Волков, был в Египте, судья из Минска. Женя Рыбак.

Прошли мыс Санта Мария – половину пути. Открылись берега Португалии, страны, всю жизнь привлекавшей меня и чем-то очень таинственной. Сухие горы, каменистые скаты, разрушенные замки и крепости, безлюдье, монастыри и маяки, похожие на крепости (на мысе Сан-Висенте). Базальт и гранит.