Осенью 1956 года К. Г. Паустовский совершил путешествие вокруг Европы на теплоходе «Победа». Это была его первая поездка на Запад.

Во время плавания Константин Георгиевич делал дневниковые записи. А вернувшись, вскоре написал небольшую статью-эссе «Муза дальних странствий» (1957 г.). Впечатления от этой же поездки легли в основу очерков-рассказов «Толпа на набережной» (1958 г.) и «Мимолетный Париж» (1959 г.). Между дневниковыми записями в путешествии и перечисленными вещами существует принципиальное различие. И именно в этом различии заключен основной интерес дневников писателя.

Паустовский часто говорил, что, по его глубокому убеждению, писатель не должен никому рассказывать то, что он собирается написать или пишет в этот момент, так как ни в коем случае нельзя «выбалтывать» свои ощущения, идеи и находки. Любопытно, что сам Константин Георгиевич не «выбалтывался» даже перед самим собой, в своих дневниках, которые, кстати, вел на протяжении всей жизни. Отсюда их основная черта – предельная лаконичность, последовательная запись фактов и крайне скупые эмоциональные оценки этих фактов.

Дневники Паустовского – это скорее всего свидетельство художника, строгая фиксация того, что видит точный глаз не просто литератора в узком смысле, но глаз живописца, ибо мир в его дневниках предстает перед нами прежде всего в цвете.

И вторая сторона художественного своеобразия дневниковых записей – их построение напоминает принцип документального кино, где тот же зоркий глаз (на этот раз его можно сравнить с глазом оператора) выбирает из хаоса увиденного наиболее точные и яркие детали и выстраивает их в определенный ряд, создавая непрерывно движущуюся картину, где одни события спешат уступить место другим.

Несмотря на краткость, лапидарность изложения, на его почти телеграфный стиль, дневники все же несут печать обшей писательской манеры Паустовского. «Мне кажется, – говорил он о себе, – что одной из характерных черт моей прозы является ее романтическая настроенность. Это, конечно, свойство характера». Приподнятый, несколько романтический строй определяет основную тональность и этих дневниковых записей.

Паустовский с ранних лет мечтал о путешествиях, о чем он писал и говорил неоднократно. Одним из его любимых занятий на протяжении всей жизни было изучение географических карт, лоций разных морей, морских энциклопедий. Множество раз он совершал путешествия в своем воображении и, казалось, знал, ну, если не весь мир, то Европу так, как будто жил там долгие годы.

Поняв и реально ощутив «поэзию чужих стран», Паустовский в то же время с новой силой почувствовал в этой поездке, как «прав был Тургенев, когда писал, что Россия может обойтись без каждого из нас, но никто из нас без нее обойтись не может» (об этом он написал в «Мимолетном Париже»).

Уже незадолго до смерти, поправляя и дополняя предисловие к собранию своих сочинений, Паустовский вновь вспоминает путешествие на теплоходе «Победа», которое казалось ему «нереальным и напоминало вымыслы юности». Но эти же воспоминания заставили его написать слова, ставшие теперь хорошо известными: «Я не променяю Среднюю Россию на самые прославленные и потрясающие красоты земного шара... Всю нарядность Неаполитанского залива с его пиршеством красок я отдам за мокрый от дождя ивовый куст на песчаном берегу Оки или за извилистую речонку Таруску – на ее скромных берегах я теперь часто и подолгу живу».

Эти дневниковые записи Константин Георгиевич не готовил для печати, но нам кажется, что они представляют интерес и для широкого читателя, который совершит на этих страницах короткое путешествие, где «поэзия странствий, слившись с неприкрашенной реальностью», даст возможность еще раз увидеть мир светлыми и острыми глазами Паустовского.

Галина Арбузова

Отъезд в Одессу. Провожала Танюша. Галка. Дим.

4 сентября

В дороге. Синезерки. Детство. Сияющие, все в росе Брянские леса. Рыжие папоротники. Первые приметы осени. Киев.

Одесса. Канны, солнце, порт. Океанская белая «Победа», порт завален товарами. Сорная вода, иностранные флаги.

В город на такси. Аркадия, Дюк. Снова в порт. Долго не пускали старые сторожа. Бестолочь, заграничные паспорта.

Одиночество, уже скучаю.

Каюта II класса. Теснота. Койка, как шкаф.

Отвал в полночь. Шум волн, уходящие огни Одессы. Красный огонь Воронцовского маяка. Город, – «казалось, он в дали шумящей утопал».

5 сентября

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.