— Подпишите протокол. Вы свободны, — сказал Отари. — Попросите сюда ваших приятелей Степанову и Артеменко.

— Вы что делаете, товарищ майор? — спросил следователь, когда Кружнев вышел. — Теперь о ваших предположениях заговорит вся гостиница.

— Говорить станет не вся гостиница, а пять человек, которые и так суть дела знают либо догадываются.

Майю и Артеменко допросили. Эти двое дали одинаковые показания: восьмого после ужина в ресторане ночевали в номере Артеменко и утром поднялись вместе, когда их разбудил телефонный звонок. Формально алиби у них существовало.

Под предлогом допроса пригласили в кабинет и Гурова. Он просмотрел протоколы и сказал следователю:

— Плохо работаете, капитан. Если вы не принимаете версию всерьез, не соглашаетесь с начальством, — подайте рапорт, устранитесь от ведения дела.

— Гражданин Гуров...

— Не будем препираться, капитан, — перебил Гуров. — Я высказал личную точку зрения, вам только кажется, что Москва далеко, а вы здесь большой начальник. — И голос его звучал так неприязненно, что следователь замолчал. — Если у вас есть свободное время, выясните, пожалуйста, у гражданина Зинича, когда он вечером восьмого заменил на «Волге» колесо, кто запер багажник на ключ. И место нахождения Зинича в ночь с восьмого на девятое.

Капитан покраснел, собрал документы, кивнул майору Антадзе и вышел.

— Почему раньше не сказал? — Отари тоже смутился. — Это и моя ошибка.

Гуров решил отвлечь приятеля и сказал:

— Все не мог понять, что меня так в Кружневе настораживает. Такой несчастненький, забитый, самоунижается, заискивает. На самом деле — сильный, тренированный мужик и с женщинами, как выяснилось, ловок. Если бы Кружнев действительно хотел скрыть свои физические возможности, он никогда не помог бы твоему шоферу, не отворачивал зажатые до предела гайки. Кружнев не мистифицирует окружающих, он в разладе сам с собой, действует импульсивно. Я ехал, как паровоз, куда рельсы ведут, и уперся в тупик. Кружнев первым привлек внимание, я бросился на дешевую приманку.

Зазвонил телефон. Отари помедлил и снял трубку.

— Слушаю, — он долго молчал, поблагодарил, сказал, что едет, положил трубку. — На имя подполковника Гурова из Москвы передали материал, почему-то поставили гриф «Секретно. Лично».

Режиссер-постановщик

Сегодня Юрию Петровичу исполнилось шестьдесят четыре года. Известно, возраст человека определяет не количество прожитых лет, а его самочувствие и мироощущение. Здоровьем он отличался отменным, его наблюдал личный врач, должность и звания которого умещались на визитной карточке в три строки. Он небрежно брал пятьдесят рублей за визит, изрекая: «Медицина у нас бесплатная, но лечиться даром, это даром лечиться. Вам, батенька, я практически пока не нужен, но душевное спокойствие денежными знаками не измеришь».

Шестидесятилетие Юрий Петрович отмечал в загородной резиденции под Таллином, в кругу людей светских, не деловых, гуляли красиво, пристойно. Юбиляр был представлен гостям как лицо, причастное к отечественным успехам в космосе. Костюм, сшитый у лучшего модельера, сидел на Юрии Петровиче безукоризненно, благородная седина лишь подчеркивала моложавость загорелого лица. Загар был естественный, не паршивый кварц, солнце ласкало его ранней весной в горах, осенью на Черноморском побережье.

А сегодня Юрий Петрович находился хоть и у Черного моря, но не развлекался, а работал, пытаясь вырваться из капкана, готового захлопнуться в любую минуту. Чужие документы, поношенный костюм, парик, нарисованная татуировка на кисти руки, ненужные очки и палка, выработанная привычка сутулиться и шаркать растоптанными ботинками, изменили Юрия Петровича не только внешне, но и внутренне. Он хуже себя чувствовал, плохо спал, по утрам разминал ступни, которые начали отекать, появилась головная боль.

Он был вынужден прибегнуть к маскараду, встречаясь с Толиком Зиничем, чтобы в случае задержания парня милиция разыскивала человека из другой социальной среды.

В этот пасмурный дождливый день, всего в нескольких кварталах от гостиницы «Приморская», Юрий Петрович пил горячий чай с медом и писал фамилии: Артеменко, Кружнев, Зинич. Поставил знак вопроса, задумался и дописал: девушки, москвич. Присутствие в гостинице подполковника из МУРа беспокоило Юрия Петровича, но отказаться от задуманного уже не было возможности. Если не хватает денег, их всегда можно взять взаймы, но времени никто не одолжит: ни дня, ни часа. Юрий Петрович находился в жесточайшем цейтноте.

Родился он в двадцать четвертом в Москве. Отец погиб в сорок первом, через год Юрий ушел на фронт, мать с тех пор не видел, даже не узнал обстоятельства ее смерти.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 16
• 17
• 18
• 19
• 20
• 21
• 22
• 23
• 24
• …
• 26
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.