Еще не вечер

— Человек, который может оказывать давление на твоего начальника, медсестру и подавно запугает, купит, съест живьем, костей не выплюнет. Ты сказал, Татьяну знаешь, вызови утром, допроси поподробней, когда, где, при каких обстоятельствах конкретно, какими словами медсестра рассказывала о ночной сцене. Сравни показания Татьяны с официальным допросом медсестры.

— Товарищ подполковник!

— Подожди! — перебил Гуров. — Вновь вызови медсестру и передопроси. Если она от своего первого рассказа станет уходить все дальше и дальше, значит, она попала под пресс, на нее давят, и с Кружневым ясно. Возможно, медсестра сегодня вечером уехала к родственникам, тогда ты, майор, на коне. Никого за ней не посылай, выезжай сам, получи подробные официальные показания.

Отари лишь кивал и без зависти и обиды думал, что против Гурова он, майор Антадзе, вроде как второразрядник против мастера, может на равных лишь на ковер выйти да руку пожать.

— Утра я ждать не стану, поеду сейчас, — сказал Отари и пошел к телефону. — Главное — медсестра, остальное подождет.

«Волнуется, — понял Гуров, — и голову мне морочит, сбивает неожиданными вопросами, хочет от меня что-то скрыть».

— Отари! — Гуров вошел в комнату. — Ты чего так торопишься? Утром можно все сделать, сейчас уже одиннадцать.

— Ты сам сказал, девочка может уехать, — Отари прятал глаза, начал без надобности переобуваться.

— Уедет, даст тебе лишний козырь.

— Лев Иванович, ты меня не учи, — рассердился Отари. — Мне могут не сказать, куда она уехала. Девочка вздумает подняться в горы, там есть и ущелья.

— Даже так? — Гуров потер подбородок, вздохнул. — Извини, тебе виднее. Так мне тоже поберечься?

— Тебе дать пистолет?

— А у тебя есть лишний?

— Слушай, Лев Иванович, ты мне в душу не лезь, — Отари услышал стук мотора приближающейся машины. — Так дать?

— Спасибо, я оружия не люблю.

В ресторане оркестранты начали неторопливо собирать инструменты, что означало: без наличных они больше играть не станут. Кто-то из посетителей, видимо, завсегдатай, махнул рукой.

— По просьбе наших дорогих гостей... — слащаво улыбаясь, прошептал саксофонист.

Компания занимала все тот же столик, Гуров молча поклонился, перекричать музыку не представлялось возможным. Артеменко наклонился и в самое ухо прокричал:

— Горячее? Иначе кухня закроется!

Гуров кивнул, отстранил руку Кружнева, пытавшегося налить ему коньяку, выпил минеральной и занялся салатом. Толик танцевал с Майей, Артеменко холодно, как всегда безразлично, смотрел в зал, Таня о чем-то переговаривалась с Кружневым, который казался пьяным.