I

Ослепительное солнце до полудня тяжело вздымалось по небосклону, наливалось горячими соками, разбухало и вырастало... В полдень, одолев голубой перевал, оно на минуту задержалось, окутавшись прозрачной тучкой. Так усталый путник в горах, остановившись отдохнуть, закрывает глаза, прижав руку к сердцу... Потом солнце стало падать за горы на западе. Оно все более и более краснело и, наконец, зажгло горизонт.

Джалил Урунов возвращался с разведки.

Он вытирал потный лоб широким рукавом гимнастерки. Фуражка цвета хаки была сдвинута на затылок. Джалил ежеминутно открывал полевую сумку, где среди блокнотов, сводок и карандашей лежали дешевые папиросы.

Джалил Урунов заведовал семенным хутором большого хлопкового совхоза. В те минуты, когда серьезность положения заставляла напрягаться его мозг, Джалил Урунов с сожалением думал о крепком насе. Нас! Одна щепотка наса под пересохшим от волнения языком освежила бы Урунова и наполнила бы голову самыми неожиданными и эффектными комбинациями!

Дело в том, что в совхозе появилась саранча. Саранча появилась двадцать девятого, около семи вечера. Комсомолец - поливальщик Шамбе из третьего участка пробежал за один час двенадцать километров, упал на пороге джалиловой мазанки и прохрипел, протягивая заведующему стиснутый кулак:

- Джалил, возьми...

В черном кулаке зажат был спичечный коробок. В коробке билась крыльями и лапками светло - желтая, с загорелой спинкой и бледным брюшком, «мароккская кобылка».

- Саранча! - воскликнул Джалил Урунов, помогая Шамбе подняться.

И вот УЖ третьи сутки, как. Джалил не слезает с коня. Он засыпает в седле, падает у шатров полевых баз, чтобы вздремнуть часок, но новые вести поднимают его и бросают обратно в седло.

Саранча летела из - за Пянджа, из Афганистана, огромнейшими кулигами. Сначала она опустилась на горное плато. Она лишь днем прилетала на землю хутора, чтобы на ночь снова подняться в горы. Но теперь саранча шла в северо - западном направлении, где разлеглись земли хлопкового совхоза, тысячи гектаров «египтян», рисовые поля, баштаны и дехканские ладошки.

- Саранча! - остановил коня Джалил Урунов, заехав в люцерновое поле.

Стая саранчи вырвалась из - под ног коня, с шумом отлетела на шаг и снова опустилась на землю.

Под копытами коня лежали изглоданные стебли. Здесь уже было голо. А дальше, насколько хватал глаз, на стеблях люцерны в несколько этажей сидела саранча, скользила, порывалась лететь и падала, - ужасная масса, оставлявшая после себя голые поля, словно после страшного покоса.

Откуда - то доносился запах гари. Запах ясно чувствовался в воздухе, наполненном вечерней свежестью. Джалил обернулся к северу: у него возникали серьезные опасения...

Постепенно темнело, и в долине, окруженной горным кряжем, залегла прохлада. Арыки с грохотом несли воду, полную ила.

В камышах, в зарослях начинали свой ночной концерт лягушки и цикады. Низко пролетела ширококрылая птица. Конь Джалила, почуяв воду, потянулся к арыку. Ударом нагайки Джалил повернул его на дорогу.

«Люцерна лежит на южном участке, - путались его мысли вместе с усталым ходом коня. -

Если скосить люцерну, саранча сядет на хлопчатник. Нет, я не дам распоряжения косить люцерну!...»

Тучи плыли над горами. На северо - западе он» превратились в облака густого, черного дыма.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.