Об этих двух женщинах известно очень немного. Пожалуй, лишь то, что одна из них была женой, а вторая – любовницей царевича Алексея.

А между тем именно им, точнее, их отношениям с несчастным царевичем Алексеем Петровичем, Россия обязана сотрясавшим ее в течение почти всего восемнадцатого века смутам, дворцовым заговорам и переворотам.

Если бы царевич уделял больше внимания жене, не пытался бы, хоть и пассивно, сопротивляться действиям своего отца, то спокойно унаследовал бы его корону. Ведь других законных наследников не было: четверо сыновей, рожденных второй женой Петра Великого, Екатериной, умерли во младенчестве.

Но Алексей предпочел любовь крепостной девки, ради которой отказался и от короны, и от скипетра, и даже от собственных детей.

Когда в 1690 году от немилой законной жены Евдокии родился у Петра сын и наследник Алексей, при живой матери он поручил его заботам любимой сестры, старой девы царевны Натальи. Петру казалось, освободившись от влияния набожной, приверженной старинным порядкам царицы Евдокии, царевич вырастет таким же, как он сам: реформатором с сильной волей и несгибаемым характером. Но получилось совсем по-другому.

Царевич очень походил на своего деда – царя Алексея Михайловича, неслучайно получившего прозвище «Тишайший». Алексей охотно учился… если это не стоило большого труда, то есть очень любил читать, умел пользоваться прочитанным и, главное, сознавал необходимость образования, в том числе и знания иностранных языков. Но вот самих иностранцев царевич не жаловал, и немудрено: до девяти лет он все-таки находился при матери, которая, как и все ее окружение, люто ненавидела Немецкую слободу, разлучницу Анну Монс и всех иноземцев заодно.

Когда Алексею исполнилось девять лет, его мать отправили в монастырь, а его самого отдали под опеку тетки и ближних бояр. Но гораздо более сильное влияние, чем учителя, на Алексея оказывала православная церковь и ее служители: на фоне более чем скромного московского быта тех времен роскошь и величие церковных служб производили неизгладимое впечатление. Если бы Алексею дали волю, он охотно проводил бы все время в молитвах и чтении священных книг. Но воли не было, точнее, была стальная воля отца, повелевшего перелить церковные колокола на пушки. Приходилось как-то приспосабливаться к требованиям грозного родителя. Боярин Никифор Вяземский доносил царю:

«Сын твой начал учиться немецкому языку, читает исторические книги, занимается правописанием и географией, собирается учить французский и арифметику. В канцелярию в положенные три дни в неделю ездит и по пунктам все дела управляет; а учение бывает по все дни».

От участия в Полтавской битве юношу спасла болезнь: отводя новонабранные полки к отцу в Сумы, он подхватил там лихорадку. Едва поправившись, Алексей был вынужден надолго уехать за границу – во-первых, учиться, а во-вторых, жениться на какой-нибудь иностранной принцессе. Для того и был командирован в Германию Меньшиков — правая рука и доверенное лицо царя Петра. Преобразователь России задумал породниться с каким-нибудь иностранным августейшим семейством.

Свой выбор Меньшиков остановил на принцессе бланкенбургской Софии-Шарлотте, сестре австрийской императрицы Елизаветы, и Алексей смирился.

Шестнадцатилетняя кронпринцесса Шарлота была приучена жить в роскоши, имела многочисленную прислугу, целый штат придворных дам. Она и представить себе не могла, какая жизнь ждет ее в далекой России. Шарлотта наивно мечтала, что со временем станет такой же императрицей, какой была ее старшая сестра. Жених оказался тих и кроток, да и лицом скорее красив.

В августе 1711 года в Дрездене состоялось бракосочетание. Молодая жена сохранила лютеранское вероисповедание, но дала обещание воспитывать будущих детей в православии.

А через три дня царевич получил приказание отца... немедленно отправиться в Россию и там заведовать продовольствием для армии. Такой «подарок» царственного свекра шокировал не только новобрачную, но и весь австрийский двор.

Лишь через полгода принцесса встретилась со своим мужем, приехав к нему в армию. Царевич не ломал голову над удобствами для молодой жены: он привык к тому, что его мачеха, «сердечненький друг Катеринушка», безропотно делит с отцом все тяготы военно-кочевой жизни. О том, что бывшая прачка получила несколько иное воспитание, нежели немецкая принцесса, никто не задумывался. Более того, три месяца спустя Петр отправил сына в действующую армию, а принцесса целый год вынуждена была жить в одиночестве в заштатном прибалтийском городе Эльбине, не имея денег на самое необходимое.

Тем временем Петр официально женился на «друге Катеринушке» и стал отцом долгожданного сына Петрушеньки — «шишечки», как его называли счастливые родители. Тут не до невестки и не до старшего сына: не путаются под ногами — и ладно.

Понадобилось вмешательство ближайших советников Петра, чтобы разъяснить царю щекотливость ситуации. Народ с недовольством воспринял женитьбу царевича-наследника на иноземке, поэтому нужно как можно скорее привезти ее в столицу, постараться склонить к православию, да и о наследнике подумать. Наконец, кронпринцесса прибыла в Северный Парадиз – Санкт-Петербург.

После возвращения из похода Алексей целых полгода провел вместе с Шарлоттой, и народу, наконец, объявили долгожданную весть: ее высочество – в тягости и к середине года родить изволит, если на то воля Божья будет.

Шарлотта, приехав в Россию, так и не приложила никаких усилий, чтобы стать настоящей женой русского царевича, русскою великою княгинею. Тем не менее, отправляясь в 1714 году на лечение в Карлсбад, Алексей оставил супругу на восьмом месяце беременности. Петр, по своему обыкновению, тоже находился в отъезде и очень беспокоился, чтобы в такое важное время, как рождение первенца, при Шарлотте были бы знатные особы из русских бояр. Пожелание царя сводилось к тому, чтобы при Шарлотте неотлучно находились графиня Головкина, генеральша Брюс и княгиня Ржевская. 12 июля в присутствии трех высокородных свидетельниц Шарлотта родила дочь Наталью. Имя, очевидно, было выбрано для того, чтобы угодить свекру. Новоявленный дед добродушно попенял невестке, что внук его обрадовал бы больше, чем внучка. Шарлотта пообещала, что следующим будет мальчик, «ежели ваше царское величество соизволит мне с мужем разлучаться реже».

И хотя царевич Алексей по-прежнему не слишком много времени уделял жене, она выполнила свое обещание – через год, в 1715 году, родила сына, царевича Петра, будущего императора Петра Второго. Сначала все, казалось, шло благополучно, но принцесса слишком быстро поднялась с постели, и у нее открылась родильная горячка (болезнь, уносившая в те времена жизнь каждой пятой роженицы). Врачи объявили положение Шарлотты безнадежным.

Сама она полностью отдавала себе в этом отчет, поэтому объявила свою последнюю волю: при детях остается ее подруга и родственница принцесса остфрисландская Юлиана-Луиза. 22 октября Шарлотта скончалась в возрасте всего лишь двадцати одного года. Царевич был при ней до последней минуты и три раза падал в обморок от горя. В Германии же утверждали, что ее свела в могилу печаль. Слишком одинокой и никому не нужной оказалась она в России. Царевич же через три дня подал отцу письмо:

«Милостивейший государь батюшка! Сего октября, в 27 день 1715 года, по погребении жены моей, отданное мне от тебя, государя, вычел, на что иного донести не имею, только, буде изволишь, за мою непотребность меня наследия лишить короны российской, буди по воле вашей. О чем и я вас, государя, всенижайше прошу...».

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.