– Если откровенно, то мне хотелось бы, чтобы вы встретились с этой бригадой попозже, ну, хотя бы через пару месяцев, – без обиняков, в обычном своем стиле сказал мне Виктор Кузяков.

Форсируя «водные преграды» – развезло изрядно после дождя, – мы с ним пробирались между корпусами стройки. Меня, как гостя, в штабе обули в резиновые сапоги. Виктор скакал через коричневые глиняные заводи в ботиночках. («Нам директор всегда повторяет: «Руководству стройки сапоги не полагаются. Мы с вами обязаны позаботиться о дорогах. А то на работу как на охоту в тайгу снаряжаемся».)

— Почему позже? – переспросил я. Мы уже почти «доскакали» до вагончика – резиденции бригады.

— Отличные ребята там. Асы. Но досталось им... Представьте, зимой они монтировали 24-метровые перекрытия. Что это такое, понять нетрудно. Висит этакая махина на тросах крана, противно так мотается... Ладно, поставили... А потом этим же ребятам пришлось- все демонтировать. Не потому, что плохо сделали. Просто поставщики сообщили: снабжать вас этими фермами в предложенные комбинатом сроки не сможем... А время подгоняло: в начале семьдесят восьмого начнет поступать оборудование для основных цехов. Выход оставался один: демонтаж и переход на другие конструкции. Разговор, конечно, в бригаде был такой, что и вспоминать не хочется. Ведь мы там бригадный подряд вводили, а какой подряд без устойчивых поставок?..

— Ну, а сегодня?

. – Да и сегодня неважно с поставками. Бригада уже устала от этих окаянных вынужденных перекуров.

— Что же делать?

— У нас нет гарантий, что все пойдет на лад само по себе. Поставщиков у комбината множество, и не везде отношение к нашей стройке достаточно ответственное. Дирекция ломает голову, принимает соответствующие меры. Наш штаб – тоже. Отправили письма в комитеты комсомола предприятий, от которых зависит стройка. Получили ответы: комсомольские организации берут под контроль заказы Томска...

Мне доводилось наблюдать: кое-где зияющие прорехи в деле пытаются заткнуть неумеренной транспарантной трескотней. Былинные богатыри в спецовках на фоне металлоконструкций, творения плакатных дел умельцев, как-то особенно щедро расцветают картонными улыбками там, где плохо справляются с организационными, технологическими, дисциплинарными и прочими безобразиями. Слово призвано помогать делу. Но оно может его и компрометировать.

Здесь, в Томске, не боятся назвать своими именами ошибку, неудачу, разгильдяйство. Стенды наглядной агитации конкретны, самокритичны. Так было... Так есть... Так может и должно быть... Опыт лучших. Характеристика резервов. Анализ «проколов». Здесь реальный Алеша Попович, когда улыбающийся, а когда бранящийся, вооружен логарифмической линейкой или электронным карманным калькулятором. Здесь цифры не елочные украшения для отчетов. «Поэтом можешь ты не быть, экономистом быть обязан...» Такова атмосфера этой стройки. Здесь ценят доказательность и добротность в работе, а не кликушество.

...Размышляю об этом, слушая, как проходит планерка в комсомольско-молодежной бригаде Крупнова. Собственно говоря, крупновской эту бригаду называют по инерции. Сам Крупное, получив диплом инженера-сварщика, долго не расставался со своими ребятами, но в конце концов все-таки ушел с монтажа. Бригада осталась. И осталось то, что родилось в ней и укрепилось в крупновские времена: безусловная добросовестность, четкая, осознанная дисциплина мастеров высшего класса, готовность в любой момент прийти на помощь товарищу, тяга к учебе (из девяти человек – трое в техникуме, трое – в строительном институте).

Сидим в тесной бригадной «бытовке», идет неторопливая дискуссия о том, кто как сработал в прошлую неделю, что предстоит сделать в эту.

Каждый говорит о себе и о других спокойно и раскованно. Ничего похожего на взаимные упреки – коллектив сколотился такой, что все воспринимается с полуслова. Если появились претензии, собрания не ждут. Камень за пазухой не привыкли держать. «Совместимость» на площадке и за ее пределами стопроцентная. И хотя – прав Виктор – не в «звездные часы» попал я в бригаду, прежде всего бросалось в глаза: ни малейшей нервозности. Не перегорели ребята, не растеряли азарта и напористости, не сбила их с толку горькая история с демонтажем, не обезоружила обидная безалаберность с поставками.

Обсудили, кто оказался в эту неделю лучшим в соревновании за право подписать Рапорт Ленинского комсомола ЦК КПСС к 60-летию Октября. Назвали трех или четырех кандидатов. Потом остановились на одном – Саше Туласове, комсорге бригады. На самых тяжелых операциях был занят, раз. Хитроумный способ придумал, как быстрее и надежнее 8-тонную колонну металлическими клиньями закреплять, это два. В ТИСИ, в Томском инженерно-строительном, где учится на третьем курсе, ни одной консультации не пропустил, да еще потом с товарищами по бригаде и по институту Валерой Савицким и Колей Димаковым весь материал проработал.

Проголосовали. Кто «за»? Кто «против»? Единогласно. Записали имя Туласова Александра Степановича в красную книжечку – переходящий мандат обкома комсомола.

Высокий парень, светловолосый и светлоглазый, с мягкой, даже застенчивой манерой держаться, рассудительный и сдержанный в словах, экономный и собранный в движениях. Строительный дебют его – мост через реку Томь. Пошел туда работать монтажником после десятилетки. Отслужив в армии, туда же, на мост, вернулся.

– Наверное, когда мост сдали, и почувствовал себя строителем.

Улыбается – неожиданно ярко, безудержно, по-мальчишески. Где она, солидность-степенность?

— Саша, а почему эта стройка, почему химкомбинат?

— Так ведь дело огромное, для всего Союза важное. Хочется руку приложить.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.