И парень начал думать, разбираться в самом себе, вспоминать, сколько дров он наломал в своей жизни. И постепенно научился быть честным с собой и с нами. За дутой самоуверенностью обнаружился предельно растерянный, больной молодой человек. Довольно жалкий. Но которому не было противно протянуть руку.

Существует определенный тип человеческих эмоций и отношений, который можно стимулировать только заставляя человека стать активным, не ожидая, однако, что эта активность придет в результате развития эмоций. Он должен делать, что ему говорят. Даже когда он не понимает или не чувствует правильность того или иного решения. Во время первого этапа лечения у пациента нет ничего, кроме обязанностей, он не имеет практически никаких прав. Если человек, принимаемый в центр, с самого начала уравнен в правах с полноправными членами МОНАРа, ему не за что будет бороться.

Существует еще одна сторона дела. Пациент, принимаемый в центр, совершенно не обладает сопротивляемостью — каждый его контакт с миром наркоманов закончился бы употреблением наркотиков, так как он еще не развил свой собственный защитный механизм. Первые три месяца — тяжелый период для него. Это период постоянных симптомов желания убежать, «уколоться». В течение первых нескольких месяцев такие люди скорее предпочли бы уйти, чем остаться. Под любым предлогом. Они агрессивны по отношению ко всем и ко всему. Вслух говорят, что им здесь нравится, а ночью, лежа в кровати, продолжают думать о том, как бы выбраться отсюда и как раздобыть «зелье». Поэтому им не разрешается покидать территорию в течение первого месяца. Когда они впервые выходят в Гарволин после «карантинного» периода, их всегда сопровождают те, кто находится в центре дольше.

Что же тогда удерживает их от побега, почему они остаются, несмотря на то, что так плохо себя чувствуют? Я думаю, что существуют какие-то решающие факторы. Плюс добровольность лечения. Если кто-то решает остаться в Глоскове, он должен соблюдать все законы, но его не лишают свободы. Что человеку помогает выжить, так это домашняя обстановка и убежденность, что все здесь хотят помочь тебе.

Они доверяют мне полностью, они верят в мои чудесные способности, верят, что я неспособен совершать ошибки или делать зло. Эта «непогрешимость» была моим сознательным приемом долгое время. Я был кем-то вроде доброго духа. Это очень помогло мне в позитивных манипуляциях.

В определенный момент я начал спрашивать себя, не является ли система Глоскова системой лидера. Считаю, что так оно и было в Глоскове долгое время, но сейчас уже изменилось. В течение нескольких месяцев я был очень поглощен работой по предотвращению распространения наркомании, потому что мечтаю снизить уровень наркомании в Польше. У меня остается все меньше и меньше времени на пациентов в Глоскове. Если раньше я ездил туда четыре раза в неделю на несколько десятков часов, то сейчас посвящаю им три-четыре часа в неделю.

Процент излеченных растет год от года, так как Глосков может предложить в настоящее время довольно эффективное лечение от наркомании.

Вернемся снова к этапам лечения. После подготовительного этапа наступает период членства в общине. Молодой человек, который научился справляться с тяжелой каждодневной реальностью, должен заразиться фанатизмом деятельности, стимулируемым его собственной природной энергией. Этот этап продолжается около года. Это период увлечения МОНАРом и его идеей. Вдруг пациент осознает, что все, чем он занимается здесь, важно для него. Это период обучения наблюдению позитивных сторон жизни, момент, когда человек впервые становится удовлетворен собой.

Я обычно говорю моим пациентам: «Преуспев однажды, вы почувствуете самоуважение, то, чего вы не чувствовали годы, и вы захотите снова испытать это чувство, захотите закричать: «Я был дрянью», вместо того чтобы повторять про себя: «Я дрянь».

Глосков — это что-то вроде острова, который защищает своих пациентов от неизвестного. Хотя мы стараемся создать у себя условия, насколько возможно похожие на настоящую жизнь, опасного столкновения с реальностью нельзя избежать. Есть момент в лечении, когда мы не можем предложить ничего другого, кроме физической поддержки, — остальное зависит от самого человека. Истина состоит в том, что пациент сам должен излечить себя и найти замену наркотикам. Это может быть мечта о семейном доме, альпинизм или хорошая работа. Самое главное для них — найти свое место в жизни. Все мы знаем, это непросто. Но мы, нормальные люди, знаем, как жить день за днем, а наркоман не знает. Кроме воссоздания личности, успешное лечение означает планирование своей жизни на несколько лет вперед. Ведь безделье и скука — худшие враги человека, решившего покончить с привычкой употребления наркотиков. Активная жизнь помогает преодолеть депрессию, что иногда случается еще в течение ряда лет после того, как пациент покидает центр.

Я уже рассказывал вам, что, когда наркоман попадает в МОНАР, ему практически не за что здесь бороться. Наиболее вероятно, что ему даже не захочется выходить из комнаты. Он предпочтет слушать музыку и курить сигареты. Даже в солнечный летний день он не сменит свою комнату на озеро или лес. Он смотрит с удивлением на пациентов, которые хотят гонять мяч или выполнять домашнее задание после прихода с работы. Но это заставляет его задуматься, осознать, что он собой представляет и на что способен.

Новичок может обнаружить свою «никчемность», когда он столкнется с другими пациентами, которые уже находятся в центре в течение нескольких месяцев и могут называть себя «членами общины».

Своим поведением, отношением они заставляют его почти физически почувствовать собственную никчемность. И новичок почти сразу же стремится доказать, что это неправда. Он еще не полностью осознал природу своих желаний. Но это и есть начало отвыкания от чудовищной привычки.

Потом он переходит в среднюю группу и страстно ждет, когда я ему скажу: «Отныне ты — член МОНАРа, с сегодняшнего дня твои обязанности иные». Теперь он обязан отвечать за других, тех, кто пришел после него, кто постоянно оценивает его поведение. Он уже прошел некий путь к исцелению, следуя примеру других, и теперь ощущает, что сам должен быть примером. МОНАР становится для него делом, которое следует продолжать и защищать.

Я уже до некоторой степени привык, что методы, используемые в Глоскове и других местах, где возникли подобные центры, сильно критикуют. Но, несмотря на весь огонь критики, для меня главное то, что из нашего центра вышло много хороших людей. И теперь они стали более активными и способны помогать другим решать их проблемы. Поэтому я с оптимизмом смотрю на свою работу и на будущее своих подопечных, многие из которых уже помогают мне бороться с наркоманией в Польше.

Человек никогда не потерпит неудач, если он верит в себя.

Перевод Михаила Казакова

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.