Я дальше и читать не стал. Выпросил у заведующего кусок бумаги и тут же написал заявление.

Примут ли? - вот вопрос... А об охоте забыть придется.

25 августа. Заявление разобрали и приняли. Да и как не принять: отец - с 12 лет в литейной. Мать была работница, но сидит на пенсии. Но были и не наши - тем сразу на хвост наступили, отчитали и на дверь указали. Поймали даже попенка. Лишенец, сволочь. Из дальнего села приехал. От папаши кадильного, значит. Паренек из их села говорит: «Это попенок». Взяли в шторы - правда. Он как заревет. «Не трать богородицыны слезки», говорю я, и ясно - в ухо.

Селезнев из завкома окрысился на меня:

- Зачем бьешь? Разве можно так?

Вот чудак этот Селезнев. Как маленький. Понять не может, кого я ударил. Ведь я ж попенка ударил, а не своего.

А своих, - разве своих бьют? Тут тоже нужно понятие иметь.

27 августа. Заявление подать, оказывается, мало. Для того, чтобы быть хорошим фабзайцем и на свое место попасть, надо иметь еще здоровье бычье.

Прислали мне повестку: «Предлагается явиться в больницу для освидетельствования». Пошел. Подхожу, а на крыльце уже все наши ребята сидят. Надоело сидеть - стали в орлянку жарить. Только поставили второй кон - входит доктор: «Без толкотни - марш за мной».

- Разденьтесь, - говорят. Разделись.

- Станьте в очередь, - говорят.

Стали. Стоим совсем голые. И удивительно мне: докторша одна ходит около нас - и ничего, не совестно будто ей. А ведь в очереди ребята стоят лет по 16 - 17, которые уже по несколько лет на заводе работали.

Ну, доктор, я должен сказать, - сволочь попался. Вертит, как шкурник кобылу. Поставит около себя - по коленкам стукнет, перевернет, пальцем по ребрам чиркнет, руки пощупает и делает все это так, будто не будущий фабзаяц перед ним, а бревно.

- Ребята, - говорю, - чего же мы смотрим? Давайте запротестуем. Что мы, звери, что ли?

- Ты лучше помолчи, - шепчет мне Илюшка Клестов, самый здоровый парень. - Он тебе так запротестует, что отсюда прямо домой пойдешь.

- Как так? - спрашиваю я.

- А так - признает негодным и все.

Я сразу язык прикусил. «Нет, - думаю, - пускай вертит, как хочет, хоть вверх головой поставит, а я буду молчать. Черт с ним!»

Доходит до меня очередь. Поставил он меня на маленький половичок и начал закуривать.

- Марья Ивановна, - спрашивает он, - а сколько мы кузнецов отобрали?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.