Споры – не соры

Борис Никитин. Иногда нас спрашивают, послушны ли наши дети, не вступают ли с нами в пререкания, в споры. Надо сказать, что мы сами не стремимся к беспрекословному послушанию, подчинению со стороны детей. Ребенок должен не бояться быть самим собой и иметь право высказывать свое мнение наравне со взрослыми.

Когда-то я прочитал о том, что в первобытном обществе дети имели право присутствовать на общих собраниях племени, и иногда по реплике десятилетнего человека вносили изменения в какое-то решение. Вот ведь какое доверие оказывали тогда детям!

В нашей семье мы стараемся избавляться от авторитарности, пытаемся строить жизнь на демократических началах: все, что касается общих дел или проблем, обсуждаем вместе с детьми, причем первое слово предоставляем младшему, а затем – по старшинству – очередь доходит до меня или до дедушки.

Иногда наши споры по наиболее острым вопросам мы записываем на магнитофонную ленту, а спустя какое-то время возвращаемся к ним и продолжаем «скрещивать шпаги» до тех пор, пока не придем к какому-нибудь общему мнению. При этом можно доказывать, возражать друг другу, но оскорблять и «обзываться» считается недопустимым.

Лена Никитина. Однако бывает и так, что у спорщиков не хватает аргументов, и они, как петухи, начинают наскакивать друг на друга. Тут помогает добрая шутка – она сразу снимает напряжение и разгорающуюся неприязнь. Жаль, что не всегда хватает юмора на добрую шутку. Иногда получается что-то столь неуклюжее, что больше напоминает насмешку, колкость, иронию, а это только подливает масла в огонь. И страсти разгораются еще больше. Приходится учиться и этому нужнейшему в жизни искусству – шутить, находить смешное в самых, казалось бы, грустных ситуациях и безвыходных положениях. Для этого бывает достаточно взглянуть на себя со стороны: надулись друг на друга, раскраснелись – настоящие петухи. Скажешь потихоньку: «Ку-ка-ре-ку», – всем становится смешно, и злости как не бывало!

Однако случаются трудные разногласия и между взрослыми, и обычно от детей их скрывают. А как делаем мы? Вопрос этот непростой, даже в какой-то степени больной для нас.

Дело в том, что мы волей-неволей с самого начала поставили себя в положение спорящих чуть ли не со всем белым светом: многое в нашей семье было непохоже на традиционное, привычное воспитание и воспринималось как вызов, нарочитое пренебрежение общепринятыми нормами и воззрениями. Сейчас я понимаю, что это отношение к нам имело под собой какое-то основание: увлеченные удивительнейшим и в общем-то новым для нас миром детства, мы забыли об окружающем нас мире взрослых и невольно пренебрегли некоторыми законами этого мира. С нами, наверное, происходило то же самое, что некогда случилось с Архимедом, когда он с криком «Эврика!» бежал по улице нагишом, возбуждая у добропорядочных граждан желание поймать осквернителя благопристойности и... Нам тоже хотелось скорее рассказать людям о том, как много, оказывается, могут дети, как с ними интересно и легко, если создать для них иные условия жизни и изменить отношение к ним. Мы не причесывали своих мыслей и поступков, забывали одеть их в приличные – привычные! – одежды... Конечно, это раздражало очень многих, конечно, вокруг нас и ребят постоянно кипели страсти и споры. Спорили и мы между собой, иногда при детях.

– На что вы обрекаете ребят? – возмущалась бабушка, моя мать. – Вы издергаете их нервную систему, они не будут уважать ни вас, ни окружающих. Ты вспомни: знали ли вы, дети, когда мы с отцом были не в ладу? Никогда! Мы перед вами выступали всегда единым фронтом; никаких разногласий при детях у нас не было и быть не могло. В том была наша сила. А что делаете вы?

Я действительно не могла вспомнить ни одной ссоры матери и отца и мучительно сомневалась в правильности собственной беспокойной жизни. Но, сомневаясь, все-таки не могла предотвратить того, что уже накатывалось на нас, как лавина: сенсация, шумиха, вторжение в нашу семейную жизнь незнакомых и неблизких людей, которые тоже что-то предлагали, отвергали, оценивали и спорили, спорили... Вспоминая сейчас это трудное для нас время, я с горечью думаю о том, что взрослые подчас забывали о том, что предмет спора – живые дети, и допускали – даже педагоги – бестактные выводы, прогнозы и замечания по поводу нынешней и будущей жизни наших ребятишек. Мы поистине вызвали огонь не только на себя, но и – что страшнее! – на своих детей. Однако сделать уже ничего не могли: спрятать детей от всего этого можно было только ценой притворства, обмана, в лучшем случае – утаивания правды, но на это мы не могли пойти ни за что! Вот и получилось так, что дети наши росли в обстановке далеко не мирной, и опасений у меня самых разных до сих пор предостаточно.

Но вот состоялся очень важный для меня разговор с совершеннолетним сыном (я не называю ребят по именам не случайно – они сами так захотели). Я спросила его, правда, не без смущения, но без всяких подвохов и подходов:

– Как ты думаешь, это было очень плохо, что мы

всегда спорили обо всем при вас?

Он ответил, чуть помедлив и с некоторым недоумением:

– Почему плохо? Я считаю, что это вообще хорошо – слушать споры: интересно сравнивать доводы, самому находить решение независимо от того, кто как сказал. Ведь вы же не заставляли меня и всех нас

обязательно высказываться, и мне не нужно было ни к кому подлаживаться, – вот это-то и было здорово. Это, наверное, хорошо учит мыслить. Помнишь, как в Древней Греции учили молодых: они присутствовали при спорах признанных мудрецов, но сами не принимали в них участия и не обязаны были присоединяться ни к той, ни к другой стороне. И так учились думать.

Это было замечательно, и я просто воспрянула духом: оказывается, дело было не в том, о чем мы спорили, а в том, какое участие в этом принимали дети. Мы действительно никогда не делали из них судей в наших спорах, не тянули их каждый в свою сторону, не требовали высказаться, но и не возражали против их участия в споре. Словом, они были свободны в своих размышлениях и высказываниях. Так продолжается и сейчас.

Кроме того, у нас это не ссоры, а споры, не скандалы с явными или скрытыми оскорбительными нападками, а честные поединки с желанием непременно, самыми неотразимыми аргументами переубедить и убедить «противника». Конечно, без эмоций споры не обходятся. Бывает, и прорвется: «Ты ничего не понимаешь и не хочешь понять!» Бывают и слезы. Но все равно главное для нас – найти истину, а не уязвить друг друга. Поэтому мы и стараемся поскорее «отойти сердцем», перестать сердиться друг на друга.

ЗАБОТА О ДРУГИХ

Научить детей заботиться о других – задача сложная и важная. Я бы сказала, что главная родительская забота и должна состоять в том, чтобы научить детей быть заботливыми. Как? Много об этом приходится размышлять, огорчаться и радоваться. А вывод таков: чтобы дети росли внимательными и заботливыми, необходимы по крайней мере три условия: во-первых, самим взрослым всегда друг о друге заботиться, только не напоказ, а всерьез, чтобы в семье это было нормой отношений, нравственной средой обитания ребенка; во-вторых, с самого начала не отвергать желание ребенка помочь, принимать его заботу, пусть даже неумелую, всегда с благодарностью: «Спасибо тебе, доченька. Ну, что бы я без тебя делала... Выручил ты меня, помощник мой золотой». А в-третьих, вместе с малышом заботиться о ком-то, делать что-то для другого; папе, например, организовать с детьми уборку дома в мамино отсутствие, а маме побеспокоиться о том, чтобы к приходу папы с работы малыши вместе с ней приготовили для всех ужин и накрыли на стол.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.