Дерзкий летун

Быков поднялся со стула.

- Отлично. Вот и еще подумай. А мне некогда. Меня люди ждут...

- Не плотник ли он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? - закричал незнакомец, наступая на Быкова, и яростно размахивал руками. - Не здесь ли между нами его сестры?

- Перестань, черт тебя возьми, или я тебя с лестницы спущу!

- Ах, он, любодей этакий! - запричитал незнакомец, выбегая из комнаты. - Ахти, господи, летун бриторылый...

Голос его, пронзительный, тонкий, долго еще доносился из коридора. Какие-то люди окружили крикуна, и он долго рассказывал о словах Илиодора, вавилонской башне и о прозорливости приезжих летунов.

- Вот она - глубина России, - сказал Быков. - Видите ли вы ее, господа французы?

Бортмеханик Делье долго хохотал, когда узнал, о чем говорил с Быковым незнакомец. Делье только что приехал из Франции, где Быков обучался в авиационной школе Фармана. Быкова неожиданно вызвал в Россию хозяин, с которым авиатор был связан кабальным договором. Делье согласился поехать с Быковым в Россию, где предстояло совершить первые полеты на аэроплане.

Назавтра утром прибыл на вокзал аэроплан. Быков решил не расставаться со своим «Фирманом»: в Царицыне было много босяков, громил, - что стоило им поджечь ангар?

«Фарман» привезли на ипподром. Ангар уже был готов. Быков и Делье поставили тут же, в ангаре, складные кровати и спали поочередно. На табуретке, у входа, лежал пугач.

Первая ночь прошла благополучно. Зато перед полетом, часу в третьем утра, возле ангара появились какие-то подозрительные ребята, лихо ругавшие Быкова и всех летунов. Они бросали камни в ангар и хотели подойти поближе, угрожая поджечь летчиков, но Делье выстрелил, и все разбежались.

Быков спал плохо и проснулся усталый. Делье уже чистил мотор.

- Скоро? - спросил Быков.

- Через четыре часа.

Публика собиралась задолго до начала полетов.

- Проклятый город, - сказал Быков, - им нужно было бы показывать через час по столовой ложке...

Провинциальные города России были похожи друг на друга: полеты в Царицыне проходили примерно так же, как и в родном городе Быкова. Он сделал в этот день четыре полета, два раза поднимался с пассажирами.

Вечером в Общественном собрании устраивали банкет в честь приезжих авиаторов. Быков боялся оставить аэроплан и отправил на банкет одного Делье. На рассвете, когда Делье вернулся, Быков, продрогший и измученный бессонницей, поехал досыпать в гостиницу. Следующий полет состоялся через два дня. Сбор был большой, и импресарио Родионыч, приказчик хозяина Быкова, решил устроить еще один полет. Полет был назначен на воскресенье. Опять собралось много публики. Кого только ни было на ипподроме - от босяков до находившегося проездом в Царицыне генерал-губернатора!

- Жулик, беспременно он жулик! - убеждал бесплатных зрителей, столпившихся возле ограды, мужчина в лаковых сапогах, приходивший к Быкову.

- А знаете, - сказал Делье, выходя из ангара, - сегодня, пожалуй, летать не стоит. Смотрите, как треплет ветер флажок и как качаются ветки лип. Будет сильный ветер. Стоит ли рисковать? Отменим полет.