Мейсон завел Деллу Стрит в лифт и нажал кнопку вестибюля.
— Что же нам теперь делать? — спросила секретарша.
— Теперь, — ответил Мейсон резким от досады голосом, — мы позвоним в полицию и сообщим о случае насильственной смерти. Это единственное, что можно сделать.
В вестибюле стояла телефонная будка. Мейсон опустил в щель таксофона монету, набрал номер полицейского управления и передал, что им обнаружен труп мужчины при обстоятельствах, которые позволяют предполагать вероятность насильственной смерти. Он сообщил, что ни к чему не прикасался и незамедлительно ставит полицию в известность о своей находке.
Пока Мейсон говорил по телефону, четверо людей вышли из лифта. Стоявшая возле будки Делла Стрит ясно ощутила запах алкоголя, когда они проходили мимо нее к парадной двери; женщина оглядела Деллу с ног до головы по-женски цепким, не упускающим ни малейшей детали взглядом.
Затем адвокат позвонил Луизе Марло в квартиру 604.
— Уговорите доктора, чтобы он немедленно перевел своих пациенток в частную лечебницу, где им будет обеспечен полный покой, — сказал он.
— Доктор, кажется, считает, что девочки прекрасно поправятся и здесь.
— Я не доверяю врачам, которые «кажется, считают», — настаивал Мейсон, — и предлагаю немедленно перевести девушек в лечебницу, чтобы обеспечить им полный покой.
Луиза Марло не отвечала добрых три секунды.
— Вы меня слышите? — поинтересовался адвокат.
— Слышу, — ответила она. — Я пытаюсь сообразить.
— Я считаю, что пациенткам должен быть обеспечен полный покой, — повторил Мейсон.
— Черт возьми, — рассердилась Луиза Марло. — Когда вы произнесли это в первый раз, я не поняла намека. Со второго раза мне стало ясно. Вам незачем изображать испорченную пластинку. Я пыталась сообразить, как можно уговорить доктора.
Мейсон услышал, как на другом конце провода бросили трубку, и улыбнулся. Затем он достал из кармана ключ с номером 702, вложил его в конверт, на котором написал адрес своей конторы, наклеил марку и опустил конверт в почтовый ящик у лифта.
Вышедшие из дома четверо посетителей сидели в машине, споря о чем-то. Они, очевидно, резко расходились во мнениях относительно того, что делать дальше. Но вот послышался вой полицейской сирены, заставивший всю четверку принять единодушное решение. Когда к поребрику подруливал полицейский автомобиль, их машина уже тронулась с места. Красный луч полицейского прожектора осветил ее пассажиров, еще несколько раз прозвучала сирена, призывая их остановиться, но водитель в машине лишь оглянулся через плечо и наддал газу.
Полицейский автомобиль яростно рванулся в погоню, и минуты через три машина с четырьмя присмиревшими пассажирами снова подъезжала к фасаду «Мандрагоры», а полицейский эскорт не отставал от беглянки, покуда она не замерла у поребрика. К ней подошел полицейский с рацией и, отобрав у водителя ключи, проводил незадачливых гостей к парадной двери дома.
Мейсон поспешил через вестибюль открыть дверь.
— Меня интересует человек, сообщивший, что обнаружен труп, — сказал полицейский с рацией.
— Это я. Моя фамилия Мейсон. Тело находится в семьсот второй квартире.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.