Если спросить рядового труженика нашей страны, улучшилась или ухудшилась экономическая ситуация за время, прошедшее после июньского (1987 года) Пленума ЦК КПСС, принявшего решение о коренной перестройке экономики, ответом скорее всего будет: ухудшилась. И он будет недалек от истины. Дефицитность и инфляция за это время не ослабились, как ожидалось, а существенно усилились. Товаров народного потребления недостает для удовлетворения текущего спроса на 30 — 40 миллиардов рублей. А ведь, кроме того, в предыдущие годы накоплен неудовлетворенный спрос более чем на 100 миллиардов рублей. Едва ли не ежедневно дефицитными становится все больше товаров.

Поэтому независимо от нашего желания и даже воли растут цены, в том числе, конечно, и розничные. От рубля 1960 года (в современном масштабе) к 1987 году осталось только 42 копейки. В последние годы, по оценкам экономистов, цены увеличиваются на три-четыре процента ежегодно.

Из-за возрастания дефицитности и усиливающейся инфляции происходит дискредитация идей революционной перестройки общества.

Экономическую реформу невозможно проводить, когда есть дефицит и инфляция. Чтобы хозяйственный механизм работал нормально, нужно их устранить. Коль существует дефицит, нет стимулов повышать качество, внедрять достижения науки и техники — самая низкокачественная продукция быстро реализуется. Предприятиям невозможно отоварить заработанные деньги — чтобы, например, построить дом для рабочих. Значит, экономические рычаги не действуют. При дефиците нет и социальной справедливости, которая состоит в том числе в том, чтобы на каждый трудовой рубль каждый человек мог купить любой товар.

Верхоглядство, которым, увы, страдает кое-кто и в наших высших экономических ведомствах, сразу подталкивает к самому простому из всего арсенала экономических средств — к повышению цен. Это избавит, дескать, от дефицита; можно ликвидировать убыточность некоторых отраслей, сделать прибыльными убыточные и низкорентабельные предприятия. Все отрасли, объединения и предприятия получат такую прибыль, которая позволит перейти на самофинансирование и сразу же начать вносить платежи в бюджет за используемые ресурсы. Одним словом, так просто и такие результаты. Почти экономическое чудо! Такое чудо и пытается совершить Госкомцен СССР. Между тем анализ преобразований, намечаемых этим ведомством, показывает, что они прямо противоречат коренной перестройке экономики. Радикальная реформа ценообразования подменена реформой цен, а последняя сводится к повышению всех видов цен и тарифов. Реформа же ценообразования — это создание принципиально нового порядка (организации, принципов, методологии и методики) определения цен. Общее повышение цен — разовое мероприятие. Такие повышения, но в меньших масштабах, проводились и ранее. И все они дали значительно больше отрицательных, нежели положительных результатов.

Самое плохое то, что предполагается резко и на беспрецедентно огромную сумму (около 200 миллиардов рублей) повысить оптовые цены. Проведенные теоретические исследования (имеется даже математическое доказательство) и серьезное изучение исторического опыта нашей страны и мировой практики свидетельствуют, что повышение оптовых цен неизбежно приводит не к уменьшению, а к нарастанию дефицитности всех товаров, возникновению неуправляемой галопирующей инфляции.

Попробуем разобраться, как это происходит. Известно, что цену товара можно разделить на три части. Первая часть — это стоимость сырья, материалов, топлива, износ оборудования и т. д. Положим, что она равна 30 рублям. Вторая часть — зарплата. Пусть она составит в нашем примере 50 рублей. А третью часть — прибыль — определим в 20 рублей. А теперь представим, что этот товар, имеющий цену в 100 рублей за единицу, является каким-то условным средством производства.

Увеличим цену в два раза. Если зарплата не будет изменяться, то легко определить, что прибыль возрастет с 20 до 90 рублей, то есть в 4,5 раза. Прибыль расходуется на расширение производства. Но в новых условиях предприятие на эти цели может использовать в натуре столько же, сколько и до повышения цен, то есть 40 рублей. Ведь от роста цен не становится больше станков, кирпича, цемента и т. д. Остальные 50 рублей оказываются как бы «лишними».

Но они не исчезают. Они из безналичного оборота по тысячам различных каналов постепенно переходят к работающим. Это скажется на резком росте инфляции и дефицита. Такое уже бывало, и не раз. Вспомним, еще в 1968 году мясом и маслом были буквально забиты все холодильники страны. Но вот результаты резкого повышения оптовых цен 1967 года дошли до населения. И уже в 1969 году эти продукты стали дефицитными. В 1983 году создались условия для некоторого снижения розничных цен. Но подошли результаты повышения оптовых цен 1982 года, и с 1984 года стал быстро нарастать общий дефицит потребительских товаров.

Таким образом, повышение оптовых цен не улучшает, а обостряет трудности в экономике. Вот еще один канал этого. Сейчас предприятия отчисляют часть прибыли в государственный бюджет и в фонды министерств. Отчисления в бюджет понятны. За счет них государство финансирует и строительство новых объектов, и образование, и оборону, и множество других общегосударственных потребностей. А вот куда идут министерские фонды, отчисления в которые много больше, чем отчисления в госбюджет? Убыточным или малорентабельным предприятиям.

Коллективы-передовики недовольны. Они своими достижениями покрывают убытки нерадивых. Передовому мало остающихся средств, чтобы совершенствовать производство. Отстающему тоже мало денег, получаемых от министерства, чтобы реконструировать устаревшую технику. Вот все и топчутся на месте.

При повышении цен, ясное дело, число прибыльных предприятий резко увеличится. Все или почти все будут получать прибыль. А раз есть прибыль, значит — хорошо работаешь. При этом перераспределение средств от передовых к отстающим будет замаскировано. Ведь от повышения цен товаров не станет больше, а отстающие за «хорошую» работу начнут требовать и получать за «заработанные» средства и новые станки, и премии. Меньше, чем ранее, останется для передовых. Вот это очень плохо. Амнистировать ценами техническую отсталость, низкое качество, некомпетентность руководства, бесхозяйственность и потери — это не улучшать, а ухудшать экономическое положение.

Нужно также понимать, что от уровня оптовых и закупочных цен зависит уровень розничных цен. Рогатки, которые упорно ставятся на пути превращения безналичных рублей в наличные, всегда, хотя и с трудом, но преодолеваются. В экономике не может существовать двух валют, это экономический абсурд. Поэтому повышение оптовых цен безусловно требует и немедленного огромного повышения розничных цен. У политического руководства после повышения оптовых цен не остается какого-либо выбора в решениях. Ситуация похожа на то, как если бы поезд мчался без механизмов изменения скорости и тормозов. Политическое управление экономическими процессами будет утрачено.

Огромное повышение розничных цен на продукты питания (в 2 — 2,5 раза) с компенсационными выплатами населению не только не решит проблем дефицита и инфляции, но, напротив, усилит их. Это мероприятие, намечающееся Госкомцен СССР, может иметь роковое последствие для перестройки. Во-первых, компенсационные выплаты, которые целиком или частично должны распределяться в зависимости от среднедушевых доходов в семьях, нанесут экономический удар прежде всего по тем слоям трудящихся, которые служат социальной базой перестройки (интеллигенция, высококвалифицированные рабочие). Они, как правило, имеют более высокие заработки и относительно малочисленные семьи при двух работающих. Во-вторых, компенсационные выплаты могут резко обострить межнациональные отношения, так как перераспределение доходов произойдет в пользу республик с многодетными семьями. В-третьих, выплаты компенсаций в пользу низкодоходных групп населения усилят уравнительность в распределении, нарушат пропорции в системе оплаты труда, что, конечно, снизит стимулы к росту производительности труда. В-четвертых, резкое повышение цен на продовольствие приведет к насильственной ломке привычного питания (что чрезвычайно усилит социальную напряженность), к абсолютно непредсказуемым изменениям в структуре спроса (ни в одной стране мира никогда так резко и одномоментно цены не повышались).

Все изложенное позволяет сделать вывод, что невиданное по масштабам повышение цен и тарифов в нынешней социальной и политической ситуации приобретает характер безоглядной авантюры, осуществление которой может привести к пагубным последствиям.

Что же делать?

Прежде всего надо осознать, что нам нужно не простое повышение цен всех видов, а действительно радикальная реформа ценообразования. А это предполагает самое решительное изменение способов определения цен. Вместо предельно централизованного установления цен нужно ввести свободное ценообразование в рамках социалистического рынка.

Но вот здесь какая сложность. Свободное ценообразование (чтобы производитель любой продукции мог договориться о цене с потребителем) можно вводить лишь тогда, когда разработаны методы управления рынком. Ведь ясно же, что в условиях дефицита производители немедленно повысят цены. Об этом свидетельствует опыт социалистических стран: Польши, Венгрии, Югославии, Китая.

Значит, прежде чем совершить переход к свободному ценообразованию, нужно стабилизировать рынок. Только в этом случае он станет управляемым. Иначе неизбежен стихийный рост цен. Надо, следовательно, устранять дефицит.

Тяготы, связанные с коренной перестройкой экономики, глубинными структурными изменениями в производстве, в выведении производительных сил общества на современный мировой уровень, будут нести, если смотреть правде в глаза, в любом случае трудящиеся. Но вопросом, имеющим решающее значение, является то, будут ли они нести эти тяготы как потребители (за счет снижения уровня жизни) или как производители (за счет интенсификации и повышения качества труда).

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.