Окончание. Начало в № 13

Снимаю телефонную трубку, набираю номер. Гудок следует за гудком. Терпеливо жду. Наконец, в трубке раздался щелчок.

— Слушаю, — ответил женский голос с интонацией, типичной для жителей перуанских гор. Стало быть, служанка.

— Здравствуйте, могу я поговорить с сеньором Гербертом Ионом?

— Кто его просит? Представился. Меня попросили подождать.

Хобби Герберта Йона

История разговора, который мне предстоял, была такова. Копаясь в деталях бытия Клауса Альтмана-Барби в Латинской Америке, я обнаружил в его истории одно «белое пятно». Было неясно, кто же обнаружил его на континенте. Следы привели меня к уже упомянутым в первой части очерка французским журналистам Альберту Бруну и Николь Бонна. Действительно, в начале 70-х годов благодаря их поиску мир узнал, где, под каким именем и под чьим покровительством скрывается «лионский палач». Но, как рассказали мне оба журналиста, настоящим «первооткрывателем» Барби все-таки были не они, а западногерманский журналист Герберт Йон. Года за два до их «открытия» он благодаря особым отношениям с экс-нацистом Фридрихом Ш вендом сумел установить личность Барби. В те годы Йон был внештатным корреспондентом журнала «Квик», жил в Перу, вошел в доверие Швенда и таким образом стал в известной степени экспертом по проблеме скрывающихся в Латинской Америке беглых нацистов. Швенд во время второй мировой войны прославился тем, что возглавлял и осуществлял так называемую «операцию Бернхард». С ее помощью гитлеровцы внедряли в обращение фальшивые фунты стерлингов, скупали на них по всему миру золото и драгоценности. После войны Швенд бежал в западное полушарие, пробрался в Перу. Последние годы жизни (он умер 29 марта 1980 года) провел в пригороде Лимы, где у него была шикарная вилла.

Йон был вхож в этот дом и много знал как о его обитателях, так и об их грязных делах. Однако, рекомендуя мне встретиться с ним, Николь Боннэ предупредила:

— Об этом человеке здесь разные слухи ходили. Хочешь — верь этим слухам, хочешь — нет. Одни говорили, что он чей только не шпион, другие — что он провокатор, третьи — что он просто авантюрист. В общем, всякое, в зависимости от того, кому он больше насолил своими статьями и разоблачениями. Но одно абсолютно неоспоримо: экс-нацисты — его «хобби», его работа. И здесь, правда, тоже кроется ловушка. Как все одержимые люди, он, на мой взгляд, немного мифоман.

Прежде чем приступить к рассказу о встрече с Гербертом Ионом, считаю своим долгом сделать необходимое отступление...

Предупреждение Николь Боннэ о характере Иона, о его чуть ли не фанатической, граничащей с мифоманией увлеченности темой беглых нацистов постоянно довлело надо мной, хотя, признаюсь, внешне я старался не обнаруживать ни тени сомнения в достоверности услышанного. Многое и в самом деле было неожиданным. Что-то нуждалось в уточнении, а возможно, позволю себе и такое слово, в опровержении. Тем не менее постараюсь изложить нашу беседу так, как она происходила.

...Ион вошел в кафе «Тьендесита» ровно в три часа пятнадцать минут. Его силуэт, как мираж, возник в светлом прямоугольнике дверей кафе. На мгновение замер, увидел меня, тотчас махнул рукой и двинулся к столику.

Йон сел, снял очки, положил их на стол, соединил лодочкой ладони и сощурился:

— С чего начнем?

— С кофе?

— Согласен, а потом?

— С Барби. А вообще-то меня интересует все, что касается беглых нацистов, — ответил я и, достав магнитофон, вопросительно посмотрел на него. Он покачал головой.

— Сначала обговорим параметры нашей беседы и установим правила игры. Поясню: я работаю над большой книгой о Швенде и его послевоенных «проделках». В нее, естественно, войдет и Барби. Поэтому любая преждевременная публикация того, что известно только мне одному, может повредить этой работе, и, вы меня поймете, я хотел бы избежать этого.

— Не беспокойтесь, вашу работу я не нарушу. К тому же хозяин этих «параметров» и «правил игры» вы.

— Валяйте, записывайте. Но не обижайтесь, если заметите, что я кое-что утаиваю.

Я развел руками и включил магнитофон.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.