Чернушка

К Дмитрию Косому и его жене Вере, которые разводились в месяц два раза, тоже пошел народ — прибежали те ребятишки, что не успели к Зыкиным, несколько мужиков, баб и сам дед Крылов. Как раз в тот момент, когда в чемодане у Дмитрия почти ничего не осталось, дед Крылов преградил ему дорогу и сказал:

— Опять уходишь?

— Ухожу! — гордо ответил шофер. — Ты бы тоже, дед Крылов, ушел, если бы тебя заместо ужина бабскими сказками угощали...

— Так нет же коров! — обрадованно завыла шоферова жена. — Нет коров-то!

— Будто бы я когда молоко пил! — усмехнулся шофер. — Будто бы она не все молоко учителям продает...

— Ах, вот что! — завопила шоферова жена. — Я учителям молоко продаю! А кто вчера Маруську Шмелеву домой провожал? А на сером пиджаке, который вместе нажитой, чья помада? А я, значит, молоко учителям продаю!..

Происходили в деревне и мелкие события, но вскоре все стихло, так как на улице появился велосипедист — ехал подпасок Колька. Он не остановился возле шофера и его жены, не заехал в колхозную контору, не обратил внимания на толпу возле дома Зыкиных, а прямым путем подкатил к дому Колобковых, на крыльце которого тихонько сидели Клавдия и Рафаил. Колька еще снимал ногу с педали велосипеда, а Рафаил уже шепнул Клавдии:

— Ты шибко не волнуйся. Что будет, то и будет!

— Беда, дядя Рафаил! — интимным шепотом сказал Колька. — Чернушка сама пропала и полстада увела...

— Вот и все!.. — меланхолично протянул Рафаил. — Вот и все!..

— Вы не бледнейте, дядя Рафаил! — жалобно утешил Колька. — Хозяин хоть за корову и отвечает, но дело до суда не надо доводить. Сидор вам велел народ собирать на поиски.

Через полчаса десятка два мужиков и семеро самых бойких баб покидали деревню, отправляясь на поиски коров, уведенных Чернушкой, а у колхозной конторы стоял председательский «газик», в котором сидели председатель, участковый уполномоченный Анискин, дед Крылов и Рафаил. Когда бабы и мужики двинулись в путь, председатель, сидящий за рулем, повернулся назад и спросил Рафаила:

— Двинемся и мы, что ли?

— Давай, Иван Иваныч! — озабоченно ответил Рафаил.

«Газик» был новенький и резвый, председатель ездил быстро, и вскоре они приехали на пастбище, то есть на то место, где пастух сворачивал стадо на луга и верети с проселочной дороги. Сидор стоял на обочине и сплетал кончик бича. Завидев председательскую машину, он вытянулся и пошел навстречу, печатая шаг и поигрывая левой рукой.

— Ну! — набросился на него Рафаил. — Что такое?

— А такое, — бойко ответил Сидор, — что полстада нету... Вот вы гляньте на то, что осталось, и сами поймете, какая язва эта телка...

Приехавшие глянули на остатки стада и застонали: самые мелкие, бросовые и старые коровы, никчемные бычишки паслись на вытоптанном лугу, сбитые Сидором в испуганную, дисциплинированную стайку. Рафаил тяжело вздохнул, нахмурил брови и отчаянно сказал:

— Ты, Сидор, коров пасешь или газетки читаешь? Где же твои глаза были, старый ты хрен, что телка полстада увела?

— Я, конечно, извиняюсь! — смиренно ответил Сидор. — Я, конечно, прошу прощения, но кто тут есть начальство? Или вот председатель Иван Иваныч, человек, который облаченный, или вот товарищ участковый Анискин, который при нагане, или вот ты, товарищ Колобков, который хозяин телки, что полстада увела...