Пуаро задумчиво проговорил:
– Итак, она сказала: «Вы пишете свое завещание, Мэри. Забавно, очень забавно». И вам было совершенно ясно, что происходило в ее уме. Она
думала, быть может, что Мэри Джеррард недолго осталось жить...
Лорд прервал его:
– Я ведь только вообразил себе это. Точно я ничего не знаю.
– Нет, друг мой, это не просто воображение, – сказал Пуаро.
Эркюль Пуаро сидел в коттедже сестры Хопкинс. Доктор Лорд привел его сюда, представил, а потом, повинуясь взгляду Пуаро, испарился, оставив того наедине с хозяйкой. Сестра Хопкинс, сначала несколько шокированная явно иностранным видом гостя, быстро оттаивала, обрадованная возможностью поболтать. Она говорила с мрачным удовлетворением:
– Да, страшное дело. Мэри была такая прелестная девушка, красавица, настоящая кинозвезда. И при этом такая скромная, приличная, нисколько не задавалась, несмотря на все внимание, которое ей оказывали.
Пуаро ловко ввернул вопрос:
– Вы имеете в виду отношение к ней миссис Уэлман? Кстати, это не казалось вам странным?
– Как знать... Может, это было, наоборот, вполне естественно. Я хочу сказать... – Хопкинс несколько смешалась... – Я хочу сказать, Мэри была очень мила, а старики любят видеть около себя молодые лица.
– Мисс Карлайл, я полагаю, часто приезжала навестить свою тетушку? – вставил Пуаро.
Ответ Хопкинс был напоен ядом:
– Мисс Карлайл приезжала, когда это ее устраивало.
– Вам не нравится мисс Карлайл? – невинно осведомился Пуаро.
Его собеседница буквально взорвалась:
– Надо думать! Отравительница! Бездушная
убийца!
За этим последовали новые похвалы по адресу Мэри. Улучив момент, Пуаро спросил:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.