— Я, конечно, понимаю, — сказал я, туповато морща лоб. — Награда — это, так сказать, совершенно особый случай. Но тем не менее надо регистрировать. Если вы, так сказать, не возражаете, давайте пройдемте в сельсовет, оформим необходимые документы, чтобы я мог сам все дооформить и чтобы вас, так сказать, больше не беспокоить.
— Какой там сельсовет! — сказал Цветков. — Дрыхнут, небось. Но тут женщина, до сих пор лежавшая молча, вмешалась:
— Да что ты, Коль! И вовсе Аким Федотыч не спит. Он всегда до свету встает. Прямо дома и застанете, чем после в сельсовет переть на край села!
Цветков взглянул на нее так же равнодушно и пренебрежительно, как прежде на меня, и усмехнулся:
— А что, лейтенант, и баба порой дело говорит. Бывает такое, а?
— Я считаю, гражданка рассуждает справедливо.
Я по-прежнему говорил тоном, каким, по-моему, стал бы говорить глуповатый молодой канцелярист.
— Ну, что ж, пошли...
Цветков обулся, надел гимнастерку и шинель. У двери я почтительно пропустил его вперед. Когда он вышел на крыльцо, я вынул пистолет и сказал негромко:
— А ну, руки вверх, быстро!
Цветков не обернулся, даже не вздрогнул. Но я чувствовал, как, напрягшись, сошлись в пружину все его мускулы. Он чуть-чуть повернул голову, и пружина не распрямилась: он увидел автомат Филенко.
— В чем дело, лейтенант? — спросил Цветков, не поднимая рук.
— Не валяйте дурака. А ну — руки!
Тогда он обернулся и, не спеша поднимая руки, сказал совершенно спокойно:
— А ты, оказывается, хитер, лейтенант.
Продолжение следует.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.