— Номер в Москве?

Я называю номер. Потом достаю деньги. Как здорово все-таки, что я их взял с собой! Потом жду у окошечка. Подходит еще кто-то, заказывает областной центр. Через весь коридор идет куда-то худая женщина, почти волоча за собой сонную девочку...

— Москва, зайдите в кабину!

Я вздрагиваю, бросаюсь к будке. Трубка прыгает в руке, как только что пойманная рыбина.

— Алло!

Невыразимо казенный голос стрекочет в трубке:

— Москва! Москва! Кременное, говорите, Москва! И вдруг сквозь это стрекотание:

— Ленка! Леночка! Сестренка, это же я. Ну, я, Алеша. Ленка!

— Алешка! Але-о-о-шка...

— Леночка, ну что ты? Ведь все в порядке.

— Алешенька, ты, да? Как здорово, что меня застал! Я только с дежурства. Я на крыше дежурила...

— Ленка, ну как ты там? Как мама?

— Хорошо! Здорова! А я работаю. Ты слышишь, я работаю! Я тебе писала. Ты получил то письмо?... Мама на заводе... Ну, как ты? Как у вас там?

В этом «Ну, как?» тысяча вопросов: «Как ты живешь? Ты здоров? Ты не ранен?... Как дела на фронте? Немцы не пройдут? Немцы не дойдут до Москвы? Ну, как скоро конец войне? Скоро победа?»

— Ленка! — кричу я. — Леночка, слышишь? У нас все в порядке! У меня все в порядке! Порядок! Ты слышишь, порядок!

«Порядок» — это тысяча ответов. И я знаю, Ленка поймет меня. Порядок — я живу хорошо, я не ранен, сыт и тепло одет... Порядок — мы остановили немцев. А если пойдут в наступление, опять остановим. И погоним назад, обязательно погоним... Порядок -мы победим. Мы же все равно победим, чего бы это ни стоило. Я не знаю, когда кончится война, но я твердо знаю: она кончится нашей победой. Порядок- это мы обязательно возьмем Цветкова, или кто он там...

... Девушка в окошке дает мне сдачу и квитанцию. Я прячу квитанцию в карман гимнастерки. Зачем? Наверное, без нее через два дня я и сам не поверю, что говорил с Ленкой...

Сначала ум, потом смелость

Комендант оказался оптимистом: поезд с фуражом для какой-то кавалерийской части прибыл не через два часа и не через три — через пять с половиной. Это был длиннющий эшелон с прессованным сеном на открытых платформах. Мы с Филенко прошли к единственной в составе теплушке, постояли на путях, пока комендант толковал с начальником эшелона, молодым, лихой выправки капитаном, что-то сказали этому капитану, что-то выслушали в ответ и уснули, кажется, раньше, чем упали на мягкое, пружинящее сено.

Когда мы садились в поезд, было темно. И темно было, когда капитан тряхнул меня за плечо. Каких-нибудь два-три часа...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.