Бразильская мелодия

– То есть?

– Вчера вы дали понять, что придете еще раз. Именно это и заставило меня опередить события.

– Видите ли, Денева, – начинаю я спокойно, – если бы я решил вас повидать, я бы обошелся без намеков. Для этого есть повестки, вот такие белые листочки. Заполняю повестку, отправляю по адресу. А потом жду, чтобы ко мне явились в определенный час.

Голос мой звучит почти ласково, и я сознательно не напоминаю Доре, что в прошлом она не раз получала такие повестки и прекрасно знает всю эту процедуру. Но мой дружеский тон не находит у нее отзвука.

– Оставьте, – машет рукой Дора. – Ваши вчерашние намеки были довольно прозрачные.

– Откуда такое отношение?

– Вы и все вам подобные просто пропитаны недоверием.

– Профессиональный инструмент, – соглашаюсь я. – Но его я держу в одной руке. А в другой – доверие. От вас зависит, за какую руку вы ухватитесь.

– Сказки, – отвечает безучастно Дора. – Лично вас я не знаю, но с другими встречалась. Вы все отравлены недоверием. И сами отравлены и стараетесь отравить жизнь другим.

– Вы имеете в виду, прежде всего вашу собственную?

– Да, и мою...

– Кто же вас травил, скажем, последние полтора года?

– Полтора года назад...

Она не закончила, однако интонация ее была достаточно красноречивой.

– Полтора года назад вы сами отравляли жизнь таким, как я! – замечаю я.

– Так это ваш хлеб! Чего жаловаться?

Встаю из-за стола и делаю несколько шагов, чтобы успокоиться. Потом облокачиваюсь на стол и говорю:

– Вы, вероятно, воображаете, что у таких, как я, не хватает ума заниматься другой работой? Или вы думаете, что она доставляет нам райское блаженство? Профессия наша тем противнее, чем противнее наши пациенты.

– Имеете в виду меня?

– Угадали. И чтобы покончить с этим, хочу добавить следующее: вы пришли, чтобы предотвратить аварию. Я действительно узнал кое-что о вашем прошлом. Но если бы вы были чуть догадливее, вы бы еще вчера поняли, что у меня нет намерения делиться этим с кем бы то ни было. Во-первых, сведения эти чисто служебные. Во-вторых, мне кажется ваше прошлое – это действительно ваше прошлое. Мы не собираемся портить жизнь людям. Нам приходится вмешиваться лишь тогда, когда это необходимо. Карантинные меры, разумеется, неприятны, но заразная болезнь еще хуже.