— Один парень снимает фильм. Другой работает в морге, третий идет в пожарники. Девчонка хочет стать манекенщицей. Ребята ищут себя. Они хотят учиться жить даже на ошибках. Мы говорим: свобода — осознанная необходимость. Но, чтобы осознать эту необходимость, нужно быть действительно свободным человеком — без поводка, короткого или длинного, тут разница небольшая... «Афганцы» запомнились — это настоящие люди. Пусть не все гладко складывается у них, но есть стержень в душе, вера, идеалы. Они близки мне...

Фильм этот обошел экраны страны. Споры вокруг него уже утихли, мнения вроде бы пришли к единому знаменателю: да, плохо мы знаем молодых — не только встречаем, но и провожаем по одежке. Помните: «Нас учат, наставляют, до восемнадцати лет мы ничего не понимаем, мы дураки. А может быть, мы и сами кое-что заметили, кое-что поняли и можем сказать нечто такое, чего взрослые не замечают?»

Зряшное это занятие — проводить параллели. Но поверьте: Константину Славину и его друзьям тоже нелегко быть молодыми, талантливыми, совестливыми. И тут случается частенько, что взрослые «не замечают». Или не хотят замечать, отворачиваются поспешно от того правдивого, режущего глаз, душу, что подметили их дети и внуки.

Судьба Кости необычна в глазах взрослых, а не его друзей. Юля Кот, Лейла Шахгельдиева, Азад Самедов, Эюб Атаев не считают способности Кости чем-то сверхъестественным. Ленинский стипендиат? Так и они, студенты АМИ, получают «повышенную», и в их зачетках хватает пятерок. Как и Костя, все они члены институтского комитета комсомола, общественники не для «галочки» — по душе своей, по характеру готовы взять на плечи больше «положенного». Они ценят искренность и дружбу, и их коробят лицемерие, ханжество, несправедливость.

Медицинский институт, пожалуй, самый престижный в Баку. И мы поняли Костю, когда он заметил: я не из «генералов» — из рядовых. Не будем сейчас говорить о протекциях, взятках — этого в иных бакинских вузах хватало. Закрылся институт народного хозяйства, многие преподаватели со степенями, с громкими титулами были вынуждены уйти из политеха, университета, нефтяного, педагогического...

Не в вакууме, не за «высоким забором» росли ребята. И не только по учебникам постигали жизнь. Знали они и о тех, кто на человеческом горе строил себе дачи, покупал лимузины. Знали, сколько берут за ту и за иную операцию, во что порой обходится бакинцам «бесплатное лечение». И как здорово, что сумели — успели! — воспитать в себе иммунитет против этих нравственных метастазов.

Ветер обновления не миновал и медицинский институт. Уже в прошлом году три четверти поступивших — из тех, кто поработал в больницах и поликлиниках, кто вплотную столкнулся с человеческой болью и страданием, кто хоть в малой мере научился сострадать этой боли.

Профессор, доктор медицинских наук Я. Д. Мамедов работает ректором АМИ пятый год. Славина он знает, конечно, хорошо. Но не только потому, что Костя — институтская, республиканская «знаменитость».

— Отличный студент. Думающий, самостоятельный, внутренне определившийся. Последнее очень важно. Вот характерная деталь: я как-то предложил ему остаться на кафедре патофизиологии, у меня. А он отказался. Мягко тактично, но отказался: четко нацелен на нейрохирургию. Здесь мне видится и определенное мужество — мужество принимать решения. И это — в восемнадцать лет. Мы постараемся помочь ему продолжить учебу в клинике Бурденко...

Мы стоим возле входа в ректорат на террасе, обращенной к морю. Ниже — контур огромных темно-красных крыльев. Кажется, птица вот-вот взлетит, сделает круг над корпусами института, над городом и устремится к Каспию. Там, над волнами, ее стихия. Но нет, птица из металла застыла над Вечным огнем — памятником погибшим воинам. От этого Огня начинают свой путь будущие врачи. Здесь произносят они клятву Гиппократа: «...Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет счастье в жизни и искусстве и слава у всех людей на вечные времена...»

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.