дружке. Надо менять... менять... Смена составов! Ты, Буханов, поработал месяц с Ветошкиным, переходишь к Фомину. Потом – к Баранову, ко мне. И так по кругу. Каждый. Первые помощники, вторые, смазчики. Я думаю, что будет толк.
И бригадир оказался прав. «Смена составов» привела к тому, чего, признаться, поначалу и не ожидали, – к полной взаимозаменяемости членов экипажа. Смазчик смог работать за второго помощника машиниста, второй – за первого, первый – за самого машиниста.
Похоже, что миллион приобретал зримые очертания. Бригада, не колеблясь, бросила вызов чемпиону и рекордсмену Эстонского сланцевого бассейна – экипажу Ивана Романенко с разреза «Сиргала». 1974 год должен был определить все: исход этого соревнования, состоятельность «миллионерских» претензий, справедливость многих внутрибригадных перемен, в частности выдвижение в машинисты Шагающего Володи Ветошкина.
В канун нового, 1975 года Тадеуш был приглашен на совещание «по итогам». Вернулся в бригаду спокойный, обыкновенный, будто ничего и не произошло.
– Ну что? – спросили его. – Романенко?
– Нет, мы, – сказал он. – Дали мы свой миллион. С хвостиком! – добавил он лукаво.
Была смена Ветошкина. Смена Тадеуша заступала с утра. Ее сменяла четверка Фомина. Смена Баранова отдыхала. И только Шагающий, бессменный, работал без роздыха.
Он возвышался над траншеей, 1 600-тонный гигант, выбросив вперед и вверх 90-метровую стрелу, вспарывая мощными прожекторами фиолетовую тьму балтийской ночи. Четыреста раз его 15-кубовый ковш проходит от забоя к отвалу, переместив туда за смену несколько тысяч кубометров вскрыши. Пустой породы, покрывающей слой сланца... Но сейчас он умолк, остановился, потому что лопнул вант верхнего А-образного раскоса.
Ветошкин связался по радио с отделом главного механика:
– Разрешите временную замену ванта тросом! Крепеж? Приспособим скобы. Понял вас, спасибо. И разрешите... не опускать стрелу!
Поначалу ответом было молчание. Если без риска, честь по чести, – стрелу следовало бы опустить. Но тогда – пропали два дня, шесть рабочих смен. Сколько кубов вскрыши не выбрала бы гигантская «челюсть» Шагающего? Ну, а если... не опускать стрелу? Тогда Ветошкину нужно подняться на 35-метровую высоту, пройти четыре шага по раскосу, пригнуться, оседлать опорную перекладину раскоса, подтянуться к самому краю и закрепить конец троса, другой конец которого закрепили бы Трифонов и Петрухин...
– В общем, если грамотно и без гусарства, – можно, – ответили в отделе главного механика.
И четыре шага Ветошкина спасли шесть смен Шагающего.
Они сидели в кабине – восемь друзей, две «четверки», две рабочие смены. Курили, разговаривали.
– Сделаем. У нас фора – триста тыщ!
– Посмотрим. Не будем загадывать... А что, на рыбалку если?
– А в Карпаты? У меня адресок есть, примут как родных.
– Чудаки, гляньте на небо! Звездочки, а?
– Ух ты! Полярная... Медведица... Наша, между прочим, – ковшик!
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Грибоедов
1. «Трояк» до получки
Беседуют Виктор Иванович Дюжев, Герой Социалистического Труда, председатель завкома профсоюза ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени металлургического завода «Серп и молот», бывший вальцовщик листопрокатного цеха, делегат XXIII съезда КПСС, и Виктор Владимирович Клюев, Герой Социалистического Труда, сталевар того же завода, делегат XXIV съезда КПСС