Сыщик, преследующий преступника на вертолете...

Чудо-экспертиза, по сигаретному пеплу вычисляющая убийцу...

Оперативник, «заламывающий» грабителя эффектным приемом...

Фильмы и романы недавних времен создавали вокруг милиции ореол непогрешимости, романтики, смелости. Но одновременно в сознании людей рождался — сначала питаемый разговорами, а потом газетными и журнальными публикациями — другой образ. Милиционеры, говорили в народе, пытают невинных, вымогая признания, скрывают преступления, защищают высокопоставленных мафиози...

Оба этих образа созданы, конечно, на основе реальных фактов, но судить по ним о работе всей нашей милиции — все равно, что судить обо всем многообразии земной жизни по полоске сухумского пляжа или по безжизненной Сахаре.

Я работаю в Алрелевском (это под Москвой) отделении милиции. Люди у нас разные, но в большинстве своем — поверьте моему почти двадцатилетнему опыту! — честные, трудолюбивые, самоотверженные. Работаем почти без выходных и без отгулов. А вооружены... авторучкой, ногами и головой. Автотранспорт старый, машины постоянно выходят из строя. У большинства же преступников — современные автомобили, да и с бензином у них, в отличие от нас, проблем почему-то не возникает. Нам нужны компьютеры для учета и поиска сведений о преступниках, лазерная техника для изучения следов преступлений... А уж домашние телефоны для сотрудников милиции — обязательны. Но это прямо-таки грандиозная проблема... Нет пишущих машинок. Даже бумаги и той не хватает. А что до эффектных приемов — лет пятнадцать назад я прошел спортивные сборы и с тех пор к самбо не возвращался, даже просто поддерживать форму и то времени не хватает.

Вот вам и головокружительные погони. головоломные экспертизы!..

У нас мало возможностей для борьбы с преступностью. Мешает и несовершенство законов, иногда оберегающих не столько честных людей, сколько нарушителей. Примеров тому множество. Раньше у милиции было орудие — Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с хулиганством» от 26 июля 1966 года, по которому за повторное в течение года мелкое хулиганство человек привлекался к уголовной ответственности и мог быть наказан годом лишения свободы. Сейчас этот Указ отменен, и борьба с хулиганством практически приостановилась. А я знаю по собственному опыту: первый шаг ко многим преступлениям — это, как правило, именно мелкое хулиганство, если оно остается безнаказанным. «Мелкие» хулиганы быстро превращаются в «профессиональных» хулиганов, тунеядцев, воров.

Нет правовой основы и для борьбы с тунеядством. Раньше все было ясно:' не работает человек без причин и не учится — держи ответ. Теперь же можно жить на сбережения, оставшиеся от родителей, или собирать бутылки, или зарабатывать иным нечестным путем. И милиция ничего поделать не может. Надо доказать, что тунеядец живет на нетрудовые доходы. А чтобы это сделать, нужно к каждому трех оперативников приставить. Так никакой милиции не хватит.

А тунеядцы — почти готовые кадры для уголовных преступлений. Особенно те, кто вернулся из мест лишения свободы. Многие из них не только готовы пойти на нарушение закона, но и вербуют себе помощников, разлагая подростков.

Расплывчат закон по поводу ареста лиц, совершивших преднамеренные преступления. Многих преступников, увы, оставляют до суда на свободе. И пока мы собираем доказательства, они шантажируют или подкупают свидетелей, угрожают потерпевшим и их родственникам, совершают новые преступления. С подобными случаями я в своей практике сталкивался не раз и не два. А в результате участники процесса меняют показания, а дело, побывавшее в суде, возвращается на доследование. Я, как и многие практические работники, считаю: тот, кто совершил умышленное преступление, до суда должен находиться под стражей.

Нечетко сформулирована и статья 208 УК (скупка краденого). Необходимо, чтобы законодательно была закреплена возможность привлекать к ответственности лиц, скупающих и продающих краденую промышленную продукцию, например, кислородные баллоны, покрышки от электрокаров, аккумуляторы с грузовых машин. Если у нас будет право изымать такую продукцию и налагать на скупщиков штраф, раза в три превышающий стоимость изъятого, сбывать краденое станет некуда.

Несовершенство законов, которое мы, работники милиции, чувствуем, что называется, на своей шкуре, происходит оттого, что их разрабатывают и принимают келейно. Законотворчеством должны заниматься не только чиновники Минюста и специалисты из научно-исследовательских институтов — советоваться по этому поводу надо и с рядовыми работниками правоохранительных органов (тем более, что у многих из нас высшее юридическое образование), и со всем народом. Касается это не только тех или иных статей уголовного и гражданского кодексов, но и — причем в гораздо большей степени — принятия новых законов, постановлений.

Одним из примеров разработанного келейно, недемократично закона стал фактически не работающий Закон о не» трудовых доходах. За все время его действия не припомню случая, чтобы кого-то привлекли по нему к ответственности. По-прежнему практически невозможно наказать мошенников, вовлекающих простаков в игру в наперсток. А сколько нигде не работающих торговцев цветами, имеющих большую выручку, которая не облагается никаким налогом!

По-моему, с нетрудовыми доходами надо бороться иначе. Не так уж много людей у нас имеют возможность на зарплату купить машину, дачу. Зарплаты обычно хватает семье только на самое необходимое. И непонятно, почему люди, получающие зарплату значительно меньшую, чем я или мои товарищи, открыто живут намного обеспеченнее.

Наверное, стоит изменить отношение к тайне вкладов. Зачем делать из вклада тайну, если деньги заработаны честным путем? Это «работает» на тех, кто живет нетрудовыми доходами.

Нам просто необходима и налоговая инспекция, которая контролировала бы доходы и их источники. Она поможет раскрыть хищения и другие преступления. Во многих странах такая служба действует давно и эффективно.

Еще один пример бездействия келейно принятого постановления — слабая эффективность борьбы с пьянством. Возложена-то она фактически на одну милицию. У нас в Апрелевке два винных магазина и два ресторана. Зато ни здесь, ни в поселке Кокошкино, ни в населенных пунктах поблизости невозможно пообедать всей семьей, купить мороженого, выпить чаю. А вот вино привозят ежедневно. Люди в рабочее время стоят в очередях, но ни один местный руководитель не поинтересовался, сколько его сотрудников стоят за водкой. На предприятиях администрация старается не замечать пьяных рабочих. За спиртным приезжают на личном и государственном транспорте.

Лечение в наркологических диспансерах пока малоэффективно. Например, из 180 человек, которых я отвез на лечение в 1979 году, бросили пить и не пьют до сих пор... шестеро. Практически безрезультатно и лечение в ЛТП. Приходя оттуда, алкоголики начинают пить с первого дня — водку и самогон достать нетрудно...

Но вернусь к нашим болячкам. «Секретно», не советуясь с низовыми работниками, проводят в милиции кампании по укреплению той или иной службы. Лет двадцать назад основную роль в правоохранительной работе отводили участковым, тогда говорили, что успех дела решают именно они. Затем кому-то наверху показалось, что на первый план надо выдвинуть уголовный розыск. Выдвинули. Спустя пару лет посмотрели, что получилось: больше стало хищений. Стало быть, решили чиновники, центр тяжести надо перенести на ОБХСС. Перенесли... Теперь новое веяние: профилактическая работа по месту жительства. Значит, снова надо укреплять корпус участковых. Сегодня делается многое для укрепления этой службы, участковым предоставляются всевозможные льготы. Но кто знает, какая служба окажется в центре внимания завтра?..

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.