Спальные районы превратились в самостоятельные города. В том числе и Бескудниково, в котором живет наш автор

maps.google.ru

В генплане Москвы 1970 года было анонсировано удивительное духоподъемное предложение. Суть его в том, что столица из города моноцентрического должна превратиться в город полицентрический. То есть, кроме традиционного центра, появляется еще множество полноценных центров в спальных районах – со своими кремлями, музеями, а также детскими и прочими мирами. Прошло сорок лет, и вдруг полузабытая идея воплотилась сама по себе.

В моей Москве день начинается не с рассветом, а когда захочешь. По крайней мере, у тех, кто, как я, работает с помощью Интернета. Выйти в город можно утром, вечером – когда угодно. Главное, не пропустить визит курьеров – представителей магазинов из Москвы-Центральной. Выходить на улицу имеет смысл только для того, чтобы размяться, сменить перед глазами картинку.

Я вхожу в лифт – вертикальное метро. Оно гораздо лучше, чем метро горизонтальное. Во-первых, бесплатное, во-вторых, поездки в нем короче, воздух свежее, а реклама обновляется гораздо реже. Я ее выучил уже. В большой кабинке постоянно рекламируют «х..» – слово нацарапано на металле. Рядом – десятизначный номер телефона, изуродованный до неузнаваемости. Конкуренты постарались: телефон закрасили, продукт оставили. Обычное дело.

В почтовый ящик можно не смотреть: полезное там появляется только к концу месяца – счета за коммунальные услуги. Все остальное – спам, которого, кстати, не так уж много. За это спасибо консьержке Тамаре Гавриловне, которая осуществляет функции спам-фильтра.

Тамара Гавриловна – своего рода Дом быта. Попросить поглядеть за ребенком – к ней. Нанять гастарбайтеров, чтобы вынесли старый диван, – через нее. Подобрать помощницу по хозяйству – туда же, в конурку под лестницей. Она высаживает у подъезда кустики и может посторожить велосипед. Кроме того, она осуществляет нашу безопасность – в подъезде не пьют и не мочатся, а на почтовых ящиках стоят ради уюта старые мягкие игрушки, непонятно где откопанные. Одним словом, Тамара Гавриловна играючи осуществляет функции десятка социальных институтов. В Центральной Москве эти институты занимают уйму дорогой недвижимости. А у нас помещаются на трех квадратных метрах.

Лечение не требуется

Я, кстати, иду в парикмахерскую. Постричься по Интернету тоже, конечно, можно, но я как-то привык делать это в соседнем доме. Вообще говоря, там не парикмахерская, а салон «Яника». Стрижка здесь стоит те же самые две сотни рублей, что и ежемесячная абонентская плата, взимаемая Тамарой Гавриловной. Для Бескудникова это даже дорого, можно найти стрижку и за 150.

Кроме парикмахерских функций, «Яника» также выполняет функцию престижной поликлиники, типа «Кремлевки». Там в одной комнатке стоит письменный стол, имеются лежанка и небольшой шкаф. За шкафом принимает врач-целитель Оганес Арутюнович. От всех болезней он лечит массажем и собственноручно изготовленными мазями. Сам рассказывает: дескать, на пороге этой комнаты было сломано немало костылей, которые после лечения у него, у Оганеса, оказывались людям без надобности.

Справедливости ради надо сказать, что жители Бескудникова в большинстве своем богатыри, кровь с молоком. А все потому, что в самом центре нашей Москвы расположен уникальный историко-архитектурный ансамбль – мусоросжигательный завод.

Цветной дым

Овеваемый буйными ветрами, обнесенный крепостной бетонной стеной и огороженный рвом Савеловской железной дороги, неприступно высится наш бескудниковский Кремль. Он, как и Оганес Арутюнович, дает отчаявшимся надежду, поднимает расслабленных, лечит неисцелимых. Дым из его труб то розовый, то нежно-бежевый, то жизнеутверждающий, зелененький. Мусоросжигательный завод – главное наше сакральное место. Внутри него никто ни разу не был. Более того, его и вблизи‑то практически никто не видел. Добраться до Кремля почти нереально. Во-первых, как уже было сказано, железная дорога, бетонная стена. Во-вторых, все подступы к территории заколдованы. На многие квадратные метры среди колючего кустарника раскинулась туманная промзона, гаражи, преступность и депрессия. «Мурка, не ходи, там сыч на подушке вышит», – поется в народной бескудниковской песне.

Автор: Анна Грачева

И знаете, это правильно. Любое священное место должно рассматриваться с уважительного расстояния. Как великолепен вид на центральный московский Кремль из Замоскворечья и как ничтожен он, если таращиться на него с расстояния трех метров! Только всего и увидишь, что кусок красно-кирпичной зубчатой стены.

То ли дело наш завод. Монументальная основа города. Не башенки с орлами и звездами, а гигантские трубы, печи, в которых ежедневно жгут наши иллюзии: то розовые, то зелененькие, а иногда – чего греха таить – и нежно-бежевые. Я несколько раз хотел пойти и рассмотреть его как следует. Но каждый раз что-то мешало, не пускало, как известного героя Венедикта Ерофеева. То телефон звонил, и вдруг определялись неотложные дела. То вспоминал, что надо что-то там купить жизненно важное. То просто забывал, ради чего из дома вышел.

Последнюю попытку я предпринял, выйдя вот сейчас из парикмахерской. Прошел примерно сотню метров в сторону промзоны, и вдруг потемнело небо, набежал откуда-то порывистый холодный ветер, завертелась страшная пурга. Чуть очки не снесло с головы. Разумеется, домой вернулся, снял куртку, посмотрел в окно. И разумеется, там уже ни черных туч, ни снега. Главная, какая-то особенно гордая труба была освещена ярким, даже летним солнцем.

Центр

Наша Тверская улица носит название Бескудниковский бульвар. Причем бульвара в человеческом понимании там нет, просто с одной стороны дороги деревьев чуть больше, чем с другой. Поэтому бульвар. На нем, между автобусными остановками «Торговый центр» и «Аптека», раскинулся торговый и общественный центр города. Туда все мы выходим под вечер, когда дела переделаны, завод перестал исторгать розово-зеленые иллюзии и можно, наконец, расслабиться.

На Бескудниковском бульваре находится наша мэрия, зеленая и двухэтажная. Неподалеку, как полагается, – памятник «Покорители высоты», изображающий рабочих-строителей.

Другая достопримечательность – кролик Жиголетт. Это не памятник, а блюдо, которое подают в бильярдном клубе «Француз». Про него (про блюдо) знают решительно все, но никто не пробовал, потому что в азербайджанском «Караван-сарае» еда гораздо дешевле. Так Жиголетт и путешествует из уст в уста, в виде легенды. Я сам его не то чтобы ел, но видел – одним глазом. Достойное зрелище.

Разнообразие архитектурных стилей (от хрущевских пятиэтажек до зданий хай-тек), множество тематических магазинов и уже упомянутые деревья неудержимо влекут на бульвар обывателей. Только самые капризные ездят отдыхать и развлекаться в Москву-Центральную. Совершенно непонятно, для чего. Уж лучше тогда на какой-нибудь морской курорт. От нас до Шереметьево полчаса езды.

Бескудниково Бескудникова

Конечно же, есть в нашей Москве и окраины. Жить там почти невозможно – это тихий ужас, просто Бескудниково какое-то. Но представьте, и там люди. Сидят на своем Керамическом проезде – мрачные, подавленные, и ничто им не мило. Не радует их ни цветной дым, ни мэрия, ни кролик. Правда, и интеллигенты из нашего центра на Керамический проезд по доброй воле не суются. И вообще, Бескудниково – это только то, что расположено в окрестностях Бескудниковского бульвара. Если соберетесь в нашу Москву, то идите именно туда.

читайте также

• Москва 1980, №949, декабрь 1966, В Сажин
• Бутовское столпотворение, №1751.1, сентябрь 2010, Максим Мартемьянов
• Московские этажи, №1422, август 1986, Борис Данюшевский

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.