— Мне в ОРС бумаги отвезти, в Листвянку. Я с катером туда и обратно.
Я сказал, что мы собирались ей отсюда помахать рукой. Ей и ее Баранчикам.
— Меня отсюда не видно, — отвечала она негромко, поеживаясь и не отводя глаз от воды. — Даже отсюда...
Мотор загремел, палуба задрожала, и мы стали отплывать от нашего, ставшего почти родным порта.
В Листвянке Ольга проводила нас до автобуса, ни в какой ОРС она, конечно, не пошла. Потом вернулась на катер. На прощание она произнесла:
— Ну вот, теперь можно вернуться. Я вас увидала...
— Это ничего, что на глазах поселка? — спросил осторожный Сергей Сергеевич. — Не будут ли говорить...
— А что здесь можно скрыть? — произнесла она спокойно, почти холодно. — Здесь все всё знают. — И помолчав: — Это их основное занятие. А вот погибать будешь, не достучишься! И не увидят, и...
Махнула рукой. А мне показалось вдруг, что в самом ее тоне, в ее глазах, в том, как она вызывающе дерзко на глазах этого крошечного порта провожала нас, таилось какое-то решение. Осознанное, а может, и не осознанное ею самой. Что-то в эту ночь с ней произошло.
Дорога бежала вдоль берега Ангары, все вниз и вниз. Было пасмурно, бурые сопки окружали нас.
— Я знаю, почему сюда ссылали прежде на каторгу, — вдруг произнес Сергей Сергеевич, заглядывая в окно. — Здесь совсем не слышно птиц... А это тяжело... Я лично без птиц, без их щебетания не могу...
— Да. Банальная история, — невпопад ответил я. Он посмотрел на меня и ничего не ответил. Понял ли? Кажется, понял, что говорили мы с ним об одном и том же. И я повторил:
— Банальная провинциальная история, уже много раз описанная. И все-таки происходит она вновь и вновь...
А может, это я уже не вслух, а про себя произнес?
Хорошенькая девушка, наделенная тонким духовным миром, попадает в чужой поселок, в деревню, в ущелье, в падь. Приезжает на время и, завидев эти темные в снегу избы, думает со страхом: как они здесь живут?
Это по ее рассказу.
Но прижилась, приспособилась. Привыкла по утрам ходить с ведром на ручей, привыкла копать огород, караулить в магазине хлеб, привозимый из Листвянки. Привыкла смотреть в окошко, не плывет ли ее капитан.
Родила ребенка, первого, для себя. Чтобы хоть не одной, а вдвоем. Но потом еще родила ребенка: «Бабки рядом не оказалось для аборта...»
Они-то, дети, крепче цепей привязали ее к щели, к пади, к Баранчикам...
А муж? Ну, что муж... У него как бы своя напряженная и нелегкая жизнь, работа. От нервной такой работы, от всяких неприятностей стал он жестче, запальчивей. Даже злой. Любовь? Да, еще была любовь. А дальше, дальше что?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Девять парней одного призыва. Глава шестая
Книги, о которых говорят
Livejournal
LiveInternet
Блоги@mail.ru
Open ID
комментарии
Интересно, кому-нибудь еще интересна эта история?
Ну, Приставкин все же был довольно популярным автором. Так что, может быть, и интересна
Когда происходили эти события, А.Приставкин еще не был столь популярным. Он многие свои вещи писал в стол, и опубликовать многое тогда не мог. Повесть "Солдат и мальчик", которую он дал прочитать всего на один вечер (утром они уже уезжали), напечатанная в журнале "Звезда" ввела меня в ступор: ничего подобного о войне я тогда не читала. Конечно, когда был опубликован рассказ "Банальная история" Анатолий Игнатьевич был уже известным, уже нашумела повесть "Ночевала тучка золотая", но я не об этом... Ну, вот лично вам, что в этом рассказе интересно?
Я сам наблюдал схожие истории, происходившие рядом
Преречитала предыдущий свой комментарий. Думаю, надо пояснить, что написан и опубликован рассказ был спустя 10 лет со времени поездки А.Пристакина на Байкал и нашей встречи с ним. Беллетристика тоже в общем-то на любителя, после первого прочтения рассказа была такая досада:"Ну зачем он все так описал", что-то утрировал, о каких-то моментах можно было и не писать. Но потом поняла в чем его писательский талант заключается: он почувствовал и понял мою тоску и безысходность жизни вэтом закрытом, Богом забытом местечке, где к празнику 7 ноября привозили 14 лотков хлеба и 70 ящиков водки и все!
Lana, не тужи... писатель всё описал правильно, с такой нежностью к тебе... а жизнь продолжается и твои дочери подарили тебе внуков... и ты встретишь того с кем тебе будет тепло и уютно... и будешь ты за ним за мужем как за стеной, которая отгородит тебя от всех жизненных невзгод... надейся и верь...