- Помилуйте, сударыня, - сказал я, незаметно отодвигаясь от нее. - Как вы могли подумать...
- Да, да... Знаю я вас. Вы все сначала говорите одно и то же.
Оглядевшись, она взяла со стола скомканную бумажку, потерла ее о рыхлую землю цветочного горшка и стала пудрить свои белые костлявые скулы.
- Не смотрите на меня так. Я всегда чернею от смущения, когда мужчины смотрят на меня.
- Простите, - пробормотал я, - я не буду смотреть...
- Вы не будете смотреть?.. - лукаво улыбнулась она страшным оскалом челюстей. - Разве я вам не нравлюсь?
- О, помилуйте! Вы мне очень нравитесь... Гм... Я очень люблю таких... худощавых дам.
Я бессовестно льстил ей, надеясь выведать у нее многое из того, что знала она, и что было для меня таким недоступным.
Она же приняла мои слова за чистую монету.
Почернела, потупилась и, подняв обе руки к черепу, воскликнула:
- Ах, какой вы кавалер! Скажите, пожалуйста... у меня прическа не растрепалась?
- Нет, - совершенно искренно ответил я, так как прическа ее не могла растрепаться ни при каких условиях.
Она лукаво посмотрела на меня пустыми глазницами, и я, собравшись с духом, сказал:
- Мадам....
- Ах!.. Что вы! - сконфузился скелет. - Я пока мадемуазель.
- Неужели? Простите. Я не знал. Сударыня, у меня к вам есть большая просьба...
Скелет закутался плотнее в одеяло и захихикал:
- Ах, нет, нет... Что это вы... Ни за что...
- Что - нет? Я вас не понимаю, сударыня...
- Да, не понимаете. Всё вы мужчины не понимаете.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Beatles: вожди, идеологи, основатели моды
История о том, как в Петербурге старушек и стариков подключили к Интернету