Антонина Сергеевна

– Почему вы заплакали, Тоня? – спросила я, когда мы вышли из больницы.

– Я вдруг поставила себя на место Верочки, – сказала она тихо. – Понимаете, я почувствовала себя лежащей на спине и на всех смотрящей снизу. Ухаживая за Верой в больнице, я полюбила ее, но только сейчас поняла весь ужас ее прежнего положения. Я не ставила себя на ее место... Вы понимаете? Ведь это очень важно – поставить себя на место другого... – Мы долго шли молча, а потом Тоня внезапно сказала: – Какой урок! Я не повторю никогда этой ошибки!

Этот эпизод вспомнился не случайно. Я долго считала его той точкой отсчета отношения Антонины Грибановой к людям вообще, а к ее питомцам из училища в особенности.

Уже четвертый год преподает Грибанова. Сейчас на ее счету уже три выпуска – 75 девушек, 60 из них работают на фирме «Маяк». И каждая вспоминает с благодарностью не только время учебы, но и доброе, душевное, материнское отношение своего наставника.

...В новом мастере, – писала Надя Белякова, – мне нравилась больше всего чуткость к нам. Материнская чуткость. Был такой случай, когда с одной девочкой из нашей группы случилась «беда» (личная жизнь). Антонина Сергеевна сразу почувствовала это, наверное, как мать, и пока не выяснила, в чем дело, не отступилась. Но все это было очень тактично, ласково, участливо. Кончилась эта «беда» свадьбой».

Можно было бы процитировать здесь письма девочек из следующих выпусков: письмо Иры Зиминой или письмо Лены Быстровой, их у меня много. Дело в том, что. решив познакомиться с нынешней группой Антонины Сергеевны, я собиралась в Горький еще в сентябре. Однако Грибанова вместе с «новенькими» уехала на уборку картофеля, в совхоз, и поездку пришлось отложить. Вот тогда я и решила разыскать на «Маяке» бывших учениц Антонины Сергеевны и попросить написать о себе, о профессии и о своем наставнике.

Сказать по совести, я не ждала этих писем. В наш век телефонов и телеграмм редко кто пишет письма. А тут требовалось вернуться в прошлое, поразмыслить, дать оценку... Но письма пришли. Ошибалась я, думая, что новые интересы смогли заслонить время, проведенное девушками в группе Антонины Сергеевны.

...На XXV съезде КПСС отмечалась важность родившейся в коллективах горьковских предприятий инициативы: «Ни одного отстающего рядом!» Когда же в области провели смотр-конкурс наставников, швея Грибанова заняла в нем первое место. Ей присвоили звание «Лучший наставник области».

В том же году Антонина Сергеевна, уже кавалер двух орденов Ленина и медали «Золотая Звезда», объявила о своем решении стать мастером-наставником в швейном училище № 8.

Сказать, что она сделала это по зову сердца, как писали об этом, – значит сказать не всю правду. Ей не хотелось покидать бригаду, в которой она проработала тридцать лет, и не могло хотеться. Но сработал внутренний голос: «Надо». А ведь «надо» намного важнее, чем «хочется». И все же, прежде чем написать «Прошу принять меня мастером...», Антонина Сергеевна долго беседовала со своей наставницей в жизни и работе, с председателем завкома Клавдией Яковлевной Яхониной.

– Я не смогу жить без «Маяка», – жалобно говорила Антонина, – без вас, без своей бригады.

– А тебе и не придется жить без нас, – спокойно отвечала Яхонина. – Ты что же, думаешь, выйдешь за порог и мы про тебя забудем? Нет, милая, мы тебя и в училище найдем. И там мы будем с тобой рядом. Ты же для нас будешь кадры готовить...

Клавдия Яковлевна, откинувшись в кресле, задумчиво смотрела на Антонину. Вспомнила, как бригада Грибановой шефствовала над школьниками. Как заботилась о прикованной к постели Вере Завьяловой...

Тоня первая взялась за лопату, когда надо было очищать огород от внезапно налетевшей снежной бури... «Остаться на сверхурочные? Пожалуйста!» А осенью, когда наступает пора ехать в колхозы убирать картофель – на дворе изморозь, снег, смешанный с дождем, – кто первый выходил с улыбкой вперед и мягко говорил: «Поехали?»... Кто не постесняется через газету пристыдить поставщиков, если надо, или высказать деловые претензии работникам торговли?! Она, Тоня...

Ох, как будет не хватать ей, Яхониной, такой помощницы!

Яхонина грузно поднялась с кресла, протянула Грибановой руку:

– Ну, прощай, Антонина! Впрочем, что же я говорю? До свидания! До скорого! Мы ведь тебя еще провожать будем. Торжественно!

...В день проводов солнце перемешалось с дождем. И радость и слезы. И надо же быть такому, именно е этот день лучшей подруге Антонины Тамаре Серовой вручали орден Ленина. И вручала его член исполкома городского Совета Антонина Сергеевна Грибанова.

Так закончилась одна жизнь швеи Тони Грибановой и началась вторая – мастера-наставника училища № 8. А продолжение ее мы найдем в письме Тамары Серовой, профорганизатора бригады, где раньше работала Тоня.

«...Прежде всего с каждой новой группой Тони, – писала мне Тамара, – мы заключаем договоры содружества между бригадой и группой. Этот договор включает и социалистическое соревнование и поддержку друг друга, так как самых сильных учениц Тоня посылает на помощь в нашу бригаду. Это и общие мероприятия по части отдыха и общие профсоюзные и комсомольские собрания. Вообще работницы нашей бригады оказывают всяческое внимание Тониной группе. Мы проверяем качество их работы (первые изделия), вручаем победителям внутригруппового соревнования красные косынки – символ победы. Наши работницы приходят в училище на занятия Антонины и прямо на месте показывают девушкам такие трудные операции, как втачка рукава, обработка карманов. А затем мы приглашаем их в цех, к себе и показываем, как эти операции исполняются на сложном, новом оборудовании...»