А Владлен уже мчался, сверкая пятками, к парторгу. Нет, он так дела не оставит!

К вечеру вся бригада говорила о споре между отцом и сыном. Поужинав и разлегшись на стане у огонька, бригадники под патефон, игравший «кавалерийскую», обсуждали подробности.

- Ишь, ты, - подал кто-то голос. - Да это, оказывается, антипов конь. А я и забыл. Еще звали его не по-нашему.

- Да и я забыл...

- И я, - послышались голоса.

- Как никак, уж пятый год общественность идет.

- Эх ты, дядя-тетя, а своего коня помнишь? Стали вспоминать - и оказалось, что коней своих многие перезабыли. Как никак, пятый год идет, что кони общие. Главное - и польза от них общая. Оттого и забываешь.

- Это уж верно, - заключил Антип, сидевший под репродуктором (он приободрился, помолодел, потому что в артели исчезла точившая его всю жизнь зависть).

- Ты, дед, - оказал Владлен веселым голосом (лошадь была оставлена за ним), - успокаиваешься на достигнутых успехах (это была фраза из стенгазетной передовой). И вообще не все хорошо: вот на стратостат тогда комсомольца взяли! Взяли ведь! А пионеров не берут!

Владлен попробовал было обидеться, но, не успев этого сделать, заснул. Мало-помалу весь стан наполнился равномерными всхрапываниями. Не опал только учетчик. Когда пластинка кончалась, он, не глядя, брал следующую, и заводил патефон. Так, речь о борьбе с клещом сменялась моцартовской колыбельной.

Над степью взошло зарево. Где-то далеко жгли прошлогоднюю полову. Весенний воздух был свеж и душист...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.