Женился Антип Шелдяков, по деревенским понятиям, поздно: на двадцать шестом году. Потому что считался человеком нестоящим, с малолетства ходил в батраках, не имел своего угла, и за него не шла даже распоследняя бобылка, хотя собой он был могуч, статен, широк в плечах, кровь с молоком и девки на него заглядывались. Был Антип грамотен, жаден до жизни и, поняв свою пагубность для девичьих сердец, вздумал через то выйти в люди. Вскоре рябая и косолапая девка Анисья из достаточной старообрядческой семьи повалилась отцу в ноги, голося, что забрюхатела от Антипа. Отодрав ее до полусмерти, отец, чтобы срам не вышел перед людьми, выдал ее за Шелдякова, но за дочерью не дал даже медного гроша.

По-прежнему остался Антип не при чем. Жена родила ему дочь, такую же косолапую и, показалось ему, такую же рябую, как сама. Он колотил жену и дочь смертным боем, вымещая на них крушение своей мечты, и девчонка в скорости отправилась на тот свет. До смерти хотелось ему разбогатеть, по праздникам ходить в гости к попу да к уряднику, отрастить пузо, да такое, чтоб цепочка от часов, выпущенная для красы из жилетки, вилась по нему кольцами... А тут лошадь - и ту осилил купить лишь на шестой год.

Копил он на лошадь копеечку, ни разу досыта не поевши, зимой щеголяя в рваном армяке, бросив баловаться табачком. Стал он расчетлив, скупенек и злобно сосредоточен.

Лошадь Антип выбирал по всему уезду. Он облюбовал, наконец, кобылку простых рабочих кровей, но выносливую, смирную и неприхотливую, лучшую мужицкую подружку. Была она с плешинкой на лбу, и эта-то плешинка почему-то и доконала Антипа: понял он, что «и за что не сможет от нее отказаться. Продавал ее по нужде пьяненький, бессмысленно подмигивавший мужичонка, прозвавший кобылку «Американчиком» и соглашавшийся продать ее только в том случае, если это прозвище за ней останется.

Семь верст до своей деревни Антип вел лошадь целый день и все никак не мог налюбоваться на ее плешинку. Он вел ее за повод так бережно, точно, держа за белые ручки, вводил в дом молодую жену. Ему казалось, что пузо уже начинает отрастать у него и цепочка виться по пузу кольцами.

Теперь можно было подумать и о сыне-наследнике. «Вот еще Американчик будет», - шептал он как в забытьи...

Когда родился сын, Антип прозвал его Американчиком. И любил же он сына!

Когда в шестнадцатом призвали ратников его года, Антип не спал ночей, смекая, как бы увернуться. Уйдет он, а сын голодранцем останется! И богачество - прости-прощай! Схоронившись от людей на огороде, тяпнул топором по большому пальцу на правой руке... Потом положил на большой палец порох и поджег, а в воинском присутствии сказал, что отстрелил на охоте («Наши места лесные, охотничьи»). На войну его не взяли, но сын не остался с отцом: тринадцати лет Американчик сбежал с красными частями.

Кобылка издохла, да по счастью успела ожеребиться. У жеребенка была на лбу та же материнская плешинка, и кликали его тоже «Амернканчик». И жеребенок стал Антипу вместо сына. Американчик вернулся из армии в двадцать втором, женился, записался в комсомол, сколотил коммуну, а тут вскоре призвали его уже по возрасту; и хотя по семейному положению следовала ему льгота, он отказался от нее.

В 1929 году Американчику было двадцать четыре года. Он отслужил положенное в Красной армии и жил в коммуне с ребятишками и женой. Видом он вышел весь в отца: был так же могуч и румян. Зато жил Американчик, будто нарочно, наперекор отцу: он и в комсомол записался и хозяйство отверг. Зимой 1929 года народ пошел всем селом в колхоз. Американчик, придя к отцу в избу, снял шапку и уважительно попросил его:

- Не порть, папаня, общей картины, ступай со всем селом в колхоз.

Антип шваркнул армяк оземь и рявкнул:

- Эх, в колхоз, Так в колхоз!

Шел уже Антипу пятьдесят седьмой. Начал он сдавать, не так уже лютовал на пути к богачеству, ослабел, даже стал опять баловаться табачком, когда заводилась у него копеечка, а не так, как раньше: кусок изо рта вырви, а копеечку отложи!... И сейчас, ухарски подмахивая заявление в колхоз, больше всего радовался Антип, что к нему сам Американчик пожаловал. Ведь сын его посещениями не баловал, жил как отрезанный ломоть.

Антип отвел свою кобылку, приходившуюся первой уже внучкой, но все с той же плешинкой на лбу, на колхозный двор. Но в первую же ночь проснулся в холодном поту. Приснилось ему, что кобылку у него украли. Он проснулся, вспомнил, что сам отвел ее на колхозный двор, и только тут понял, чего натворил... Он же ее вспоил, вскормил; он у себя изо рта кусок вырывал, а ей отдавал, даже тулуп продал, чтобы ей корму купить. И за это кобылка ему пахала и боронила; только ему приносила она копеечку, когда он шел с ней в извоз. А теперь он своими руками свое-то добро чужим людям отдал! Антип слез с печки и пошел бродить по избе, натыкаясь на лавки, ничего не видя перед собой. Только маячила перед ним родная плешинка. Эх! Сердце у него зашлось как тогда, когда тяпнул себе топором по пальцу.

Вдруг Антип хихикнул и дернул себя за бороду. Вот, дурак старый! Забыл, а? Ухмыляясь, он натянул армяк и, всунув голые ноги в драные валенки, пошел на колхозный двор. Забыл, а? Кто сегодня на конюшне дежурит? Американчик! Вот они вдвоем дельце это и обтяпают. И очень просто!

В конюшне кони, не привыкшие еще к новому месту, пугливо озирались; Американчик с фонарем ходил по стойлам, раскладывая сено. Когда скрипнула дверь, могучая спина его вздрогнула, не оборачиваясь, он поспешно опрокинул кормушку ближней лошади и начал утаптывать землю. Лицо его побагровело...

Еще вечером, когда отец привел кобылку на колхозный двор, Американчику захотелось как-нибудь приласкать ее, отметить. Он помнил еще ее мать, на которой отец учил его пахать, помнил и ее смешным жеребенком на высоких, тонких ногах... Не утерпев, он подсыпал ей в кормушку овса, хотя всем давал только сена. Вот бы, если кто чужой вошел! Засрамил бы: «А еще комсомол! Еще в Красной армии был!»

Обрадованный Антип зашептал, мигая подслеповатыми и от старости добрыми глазами:

- Сынок, а сынок, хочу кобылку домой взять. Заскучал больно...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.