Аленький цветочек

Валерий Баранов| опубликовано в номере №1195, март 1977
  • В закладки
  • Вставить в блог

– А что? Это любопытно. Ты ведь с Жигловым скоро собираешься на' «Пятую Зареченскую» насчет комбайна? Так давай я вместо тебя съезжу.

– Съезди, золотко. И будь там умницей, несмотря на то, что чудак тебе понятнее...

Воздух откуда-то все-таки поступал, но было уже душно, и разбирать завал становилось все труднее. К тому же лампочка у Родионова стала меркнуть: сел аккумулятор, – пришлось поменяться «коно-гонками» с Жигловым, так как тот полз сзади, быстро уставал и все чаще ложился отдыхать. Они решили пробиться к забою, где был пожар, и хотя там кирпичные перемычки, но все же это не бесконечные глыбы породы, авось, можно проломить или достучаться.

Наконец и Родионов устроился основательно отдохнуть. Странно, думал он, нет страха или той смертельной тоски, о которой рассказывают и пишут люди, побывавшие в нашем положении, да и Жиглов вроде бы, нормально держится. Правда, если признаться, были мгновения жути, какие-то приступы – завыть хотелось. Но теперь усталость все приглушила, придавила, даже говорить трудно... Он выключил свою лампочку, экономя энергию. Недалеко мерцала красным лампочка Жиглова, мерцала, как... да, как аленький цветочек. Сравнение пришло издалека, из двух или из трехлетней давности. Ладушкин «родил» этот «аленький цветочек», вынул его из кладезя своей житейской мудрости... что-то там было связано с газетой...

Да, точно, появился у них в отделе корреспондент. Нечто проблемное хотел он написать, конфликтное, и, кажется, мог он такой материал найти у них. Жиглов позвал к себе в кабинетик Л аду шкина и его, Родионова. Посоветовал: «Послушай и... поучись».

Ладушкин начал излагать «проблему». Он говорил с красивой логичностью, молниеносно находя доступные читателю сравнения и некие «художественно-прикладные эквиваленты технической и научной абстракции». Он тактично и ощутимо обволакивал корреспондента броской образностью, лихостью ассоциаций, и как-то ненавязчиво получалось, что он щедро, доброжелательно не только разрешает, но как бы и скромно настаивает на том, чтобы его насыщенный монолог попал именно в эти, безусловно, деликатные руки столь молодого еще очеркиста. И еще он тонко, почти неуловимо, точно мгновенно стряхивая шальную мысль, дал понять: мол, было бы совсем хорошо, ежели бы этот

монолог трансформировался в собственные авторские размышления, а он, Ладушкин, вольный или невольный герой, скромно и неколебимо оставался на посту у своей проблемы.

Это была многоцветная атака, ошеломляющая искусностью сочетаний, получалась готовая статья, почти очерк.

Она и появилась в газете почти без изменений. Родионов прочитал и удивился: красиво, но куда проблема-то делась?

– Обойдутся, – сказал Ладушкин. – Свое оставим при себе.

– Умеешь ты пудрить мозги. Жиглов и Ладушкин рассмеялись.

– За что и ценю. – Жиглов потрепал Ладушкина по плечу.

Жиглов ценил и Родионова. Впрочем, к некоторым его «фантазиям», например, к стойкам, он относился, как и положено относиться к фантазиям. А между прочим, стойки – это давняя любовь Родионова.

В основу стоек он положил принцип лука – древнего оружия. Берем палку, сгибаем в дугу и удерживаем в напряжении тетивой. Так же и стойки. Снял тетиву – прямая палка, надел – дута, выдерживает давление. Родионов вылавливал «из воздуха» информацию, но искал и свое. К тому же, чтобы «фантазия» стала реальностью, средства нужны.

– А на эту тему сказочка есть, – отозвался как-то Ладушкин. – Называется она «Аленький цветочек», но вариант адаптированный, приспособленный к местным обстоятельствам. Так сказать, по мотивам.

Итак, сказочка. Жили-были дружной семьей три сына и с ними отец родной. Каждый год уезжал отец в главк-город и спрашивал, кому что достать.

– Привези мне средства, – сказал старший сын. – Хочу машину построить, чтоб асфальт на дорогах выравнивала, а то в одном месте провалится, в другом вспучится. А машина выровняет.

– Ладно. Дело полезное. Привезу. А тебе что, мой средний сын?

– Хорошо бы средства! Хочу облаковод создать, чтобы водил облака строго по графику и куда надо. А то полная анархия в небе.

– Конечно, порядок лучше, чем анархия, – согласился отец. – Привезу. А тебе что, мой младший сын?

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены