Вечером на площади было зевак меньше, чем днем.
И гоночных машин было мало - всего две. И возле одной машины я сразу увидел Папу Римского. Он натягивал на себя кожаную куртку.
- Па!... - Я оборвал крик, представив себе его нелепость. Потом если уж «Папа», так надо орать и «Римский», а то кое - кому может показаться странным, что отец и сын почти одногодки. Подводить Папу Римского мне не хотелось.
- Шалва! - закричал я из - за каната. - Шалва - а!
Папа Римский оглянулся, увидел меня, мою поднятую руку. Он что - то сказал стоявшему рядом человеку с козырьком на резинке, тот посмотрел на небо и кивнул головой. Папа Римский быстрым шагом пересек площадь и остановился напротив меня. Я протянул ему сорванную по пути розу.
Папа Римский, нацелившийся рассердиться за Шалву, растянул рот от уха до уха и взял цветок. Он обломал два нижних шипа на стебле и сунул розу себе в зубы. Такой же привычный жест, как я прихватывал уголком губ сигарету.
- Личико, - укоризненно сказал мне улыбающийся рот Папы Римского, - в этом месте я не Шалва. Неужели за целый день в этом тухлом городишке тебе никто ничего не объяснил?
Папа Римский сунул руку за пазуху и вытащил замасленную тетрадь.
- На. Почитай. А потом я к тебе подойду. Может, я тебя с собой возьму. Узнаю, что на сегодня намечают. Может, и возьму.
На замасленной обложке было напечатано: «РАЛЛИ», киносценарий. На каждой странице были графы, в которых слева были понятные мне слова, рассказывающие о происходящем, а справа - непонятные. Вроде НПЛ, ПНР. Какие - то сокращения.
Я присел на каменное крыльцо стоявшего рядом дома, начал бегло пробегать левые стороны сценарных страниц. Там, где речь шла о Папе Римском, было подчеркнуто красным карандашом. «Еще бы», - подумал я.
Папа Римский оказался в фильме одним из гонщиков, которому приклеили это прозвище за то, что он, когда был на гонках в Риме, узнал, что у него в Москве родился сын. Не очень вдаваясь в подробности сюжета, я полистал до страниц, где Папа Римский берет на ралли с бешеной скоростью горные повороты. Потом еще несколько мест сценария были посвящены виртуозности Папы Римского. Здесь красный карандаш провел двойную линию. Справа были напечатаны примечания: «Трюк. Съемки». От руки было приписано: «каскадер».
Вот кем оказался Папа Римский. Каскадер. Это звучало красиво, не могло не нравиться и ему самому. Роза под усами была выдержана в стиле «каскадер». Я вспомнил браслет на витой цепочке. Наверняка он тоже был в комплекте.
Перед канатом, около которого я сидел на крыльце, взвизгнули тормоза.
- Садись! - крикнул мне распахнувший дверцу Папа Римский.
Я проскочил мимо почтительно расступившихся мальчишек и нырнул в машину.
Папа Римский сразу рванул на полную мощь. На повороте меня швырнуло плечом о стенку. Я вцепился в сиденье. Ночная гонка по сравнению в этой была ничем. Покосившись на Папу Римского, я только сейчас разглядел, что он пристегнут к сиденью ремнем. У меня ремня не было.
Визжали повороты, влево и вправо крутилась баранка в волосатых руках Папы Римского.
- У тебя какая группа? - крикнул он мне сквозь очередной визг тормозов.
- Группа? Какая?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
К 50-летию журнала