Она шагнула к нему - Лешка был сильно выпивши.
Юлька повернула рожок на плите, обошла Лешку, следившего за нею усмешливо-зло, выжидательно, накинула жакет, пошла на улицу. Не помнила, как ступеньки перебрала, как мимо людей, сидящих на скамейке у подъезда, пронеслась, - щеки у нее были горячие, как пожар, Юлька выбежала к шоссе, где раньше, бывало, они гуляли с Лешкой, и только тут опомнилась: «Что ж я делаю?! Она медленно повернула и пошла назад, не зная еще, как подступить к Лешке, но уже понимая, что так все оставлять нельзя, что пора им объясниться.
Ключ был в кармане жакета, и Юлька отперла сама. Лешка спал на своей раскладушке, уткнувшись лицом в перину. Плечи от дыхания приподнимались, еще туже натягивая нейлоновую рубашку.
- Леша, - выждав, позвала Юлька. И он тотчас вскинулся, поглядел воспаленными глазами.
- Явилась! - Под крупным Лешкиным телом раскладушка шатнулась. - К гостям ходила?
- К каким гостям?
- К своим - к кому же еще?! Думаешь, если на словах милуетесь - все? А случись что - только ты их и видела!
- Ой, Леша... Я не могу так. Откуда у тебя столько злости на людей? Ты отдаешь себе отчет?
- Я-то отдаю... Я жить нормально желаю, ясно? А коллектива мне и в гараже хватает - во! Под завязку!
- Перестань! Как не стыдно?
- А-а, не нравится? Ну, и иди, откуда пришла. А меня, не думай, не выпишешь - квартиру-то на двоих давали!
Юлька ахнула, будто ее кипятком обожгло. Закрыла глаза руками, по лицу зыбко шел жар, а в груди закололо. Никого она еще так не презирала, как Лешку в эту минуту. Как же им дальше жить после этого? Все для Юльки разом рухнуло.
Однако в общежитие к девчонкам заявилась спокойная, даже веселая.
- Вот... навестить пришла. Чего делаете, а? А то давайте музыку поставим?!
Девчонки загоношились, стали чаем угощать, а к тому чаю нашлась домашняя сладкая сдоба - просидели почти до ночи. Стеша сказала:
- Айда теперь, девки, Юленьку проводим!
- А я у вас заночую, - пояснила Юлька, не вставая. - Если не возражаете...
Так Юлька не пошла спать домой.
«И пускай! Пускай!» - думала с упорством она, заправляя утром каландр рыжеватой вязкой массой. И холодела от державшейся мысли, что ошиблась - ошиблась в Лешке, которого успела полюбить и почувствовать близким, первым и единственным... Только нельзя же поддаваться ему, так вот ей открывшемуся! Никому этой жизни не надо, если останется Лешка таким, - ни ему, ни ей... Все в Юльке дрожало и стыло, все в ней трепетало и останавливалось, но на людях она была спорой, даже веселой.
- Полина, погляди температуру! - кричала она подруге излишне громко.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.