Покорители целины стали героями первых рассказов Юрия Оверко не случайно. Юрий родился и рос в Сибири, учился в школе рабочей молодежи. В 1950 году он поступил на филологический факультет Вильнюсского университета и, получив диплом. снова работал в Сибири на целинных землях лектором. Сейчас Оверко работает в газете «Советская Литва». Он готовит к печати сборник рассказов «Земля целинная». В центральных изданиях Ю. Оверко печатается впервые.

До самого горизонта здесь простиралась степь, целина. Сибиряк Дмитрий приехал сюда с Оби, медлительный Опанас - из - под Полтавы, а литовец Вацис жил до этого в далеком Вильнюсе. Мы любили поговорить вечерами и знали друг о друге все или почти все. Только молчаливый чудак с каким - то странным именем - Пров - не принимал участия в наших беседах и часами сидел в полутемном углу, чинил старенький приемник.

- Ну вот, - сказал он однажды. - Теперь все.

- Что все? - не поняли мы. - Доломал?

- Сделал! - весело ответил он.

С этого дня в нашей палатке зазвучали самые причудливые мелодии. Они были то легкими и беспечными, то печальными, как долгие песни без слов. Мы вслушивались в эти мелодии и пытались понять их затаенный смысл. Порой они занимали и даже волновали нас, но чаще всего они были сложны и утомительны.

За день мы были оглушены однообразным гулом дизелей и лязганьем металла. После работы разговаривали громко, почти кричали, как будто с трудом слышали друг друга. Нам было не до музыки.

Пров удивлял нас своей влюбленностью в каждый звук маятного рабочего дня. Он был готов часами прислушиваться к далекому отзвуку моторного рева, гулкому громыханью повозки, шороху дождя или вскрикам спящих птиц. Его вниманием завладевало все, что звучало в этом просторном и неумолчном мире.

- Степаныч воду привез, - говорил он, сидя в палатке. - В бачок переливает... Слышите?

Мы пытались что - то уловить, но слух наш был наполнен гулом прошедшего дня. Мы выглядывали из палатки и действительно видели сердитого Степаныча, переливающего воду.

- Бис его знае! - пожимал плечами Опанас.

Нас поражала восприимчивость его слуха, и если бы он однажды сказал, что слышит шелест падающих звезд, мы поверили бы ему...

Степь лежала молчаливая, будто затаив свои вековечные думы; все простор и простор - попробуй подступись! Однажды лемеха плуга взрезали эту залежь. И дрогнула земля, и с облегченным вздохом отвалились вывернутые пласты...

Мы подымали степь в однообразной сутолоке будничных дел. Днем с высоты палило горячее солнце и над тракторами с криком носились чайки. Было много света, воздуха, дивным сочетанием оттенков вспыхивали степные цветы. А ночами за плугом сторожко бежали лисы, выискивая мышиные норы. Падали сверху лучистые звезды, и где - то вдали светились огоньки тракторов соседней бригады.

Пров работал прицепщиком и ни одному из нас не уступал в труде. Мы были гораздо здоровее его и все же после смены падали в постели, порой даже не раздеваясь, позабыв о еде. А он, высокий и худощавый, склонившись над своим приемником, допоздна выискивал что - то в эфире.

- Токката! - слышали мы сквозь сон его восторженный возглас, и какая - то тревожная мелодия долго билась о брезентовый полог нашей палатки.

Иногда, просыпаясь, мы видели его задремавшим возле включенного приемника.

- Ты бы ложился! - осуждающе говорил Дмитрий.

- Нет, нет! - торопливо шептал он. - Я потом... Это Григ!

Но однажды произошло то, о чем никто из нас долго не мог забыть.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.