- Странно. - Рычагов пожал плечами. - Ведь там, на Востоке, действительно жесткая диктатура русских.
Французы переглянулись и расхохотались.
- Сестричка, ты или наивна, или хитришь... Не свадебную ли хронику ведешь ты в своей газете?... Но - но, сестричка, только не надо сердиться. Однако факт: ты же не знаешь, что такое политика... Спроси на досуге у самих немцев, какие порядки им больше нравятся?... Не понимаешь?
- А не попал ли я за стол коммунистов? - с улыбкой, не без тревоги спросил Рычагов.
- Не бойся, сестричка, коммунисты сюда не ходят.
- Но о чем же мне все - таки написать в газету? - помолчав, спросил Рычагов.
Оба француза пожали плечами.
- Я слышал по радио, что от красных бежал какой - то офицер. Из него нельзя сделать сто пятьдесят строк плюс фото?
- Не выйдет. Тут мистеры что - то темнят. Даже наши американские коллеги ничего не знают об этом офицере. Делают умное лицо, говорят, это перебежчик особого рода. Чепуха! Вообще эти перебежчики - мясо с душком. Бегут - то как на подбор удивительно неинтересные типы. Иногда кажется, будто красные сами отбирают всякую шваль и гонят ее сюда. Напишите об этом, вот вам и будет сенсация.
- А может быть, как раз в том, что они его прячут, и кроется сенсация?
- Одно из двух: или этот перебежчик полный идиот и его нельзя тащить на пресс - конференцию, или он, наверное, знает чуть больше других и сейчас янки доят его в четыре соска. А уж потом, выдоенный, он начнет поносить советские порядки. Если хочешь, я могу сейчас же продиктовать тебе все, что он скажет. Моя газета красных отнюдь не обожает, но даже она перестала печатать этот мусор.
- А вы давно сюда приехали? - спросил другой француз.
- Сегодня утром, - ответил Рычагов.
- Значит, сестричка еще не успела обнищать? А ее братцы не возражают, если она поставит на стол бутылочку вина. Смотришь, и взбредет в голову какая - нибудь идея...
- Обер! - распорядился Рычагов. - Две бутылки вина!
Наташа Посельская с помощью уличного комитета узнала, что Ренаты Целлер уже третий день нет дома. Она уехала во Франкфурт - на - Одере к заболевшей сестре.
Наташа попросила проверить, действительно ли Рената находится во Франкфурте, и вскоре получила ответ: да, она живет в квартире сестры и почти всё время проводит в больнице. Посельская растерялась: она была больше чем уверена, что Ренаты там не окажется. Но, с другой стороны, ведь не было ничего уличающего ее, как соучастницу похищения Кованькова, и ей вроде нечего было скрываться. Подозрительно только то, что она уехала во Франкфурт наутро после похищения. Но теперь и эта единственная улика стала сомнительной: если Рената участвовала в похищении, она должна была скрыться... А может быть, именно в этом и есть хитрость? Раз она уверена, что улик против нее нет, зачем: ей скрываться или бежать на Запад? Достаточно на всякий случай уехать из Берлина... Словом, ответ из Франкфурта озадачил Посельскую.
Немецкие товарищи, помогавшие оперативной группе Рычагова, узнали, что в Берлине Рената Целлер жила в семье своей дальней родственницы Августы Мильх, работавшей научной сотрудницей в Музее народного искусства.
Августа Мильх - член коммунистической партии, вдова. Ее муж погиб в концентрационном лагере Бухенвальд. В настоящее время она живет вместе со своей старшей сестрой Лидией Эгерт, которая ведет домашнее хозяйство. Муж этой сестры, Генрих Эгерт, - бухгалтер строительного треста. Детей у них нет. Получены были также сведения о том, что Августа Мильх почему - то была недовольна поведением живущей у нее Ренаты Целлер. Ключник подъезда сообщил, что квартирантка семьи Мильх почти всегда возвращалась домой заполночь. Эти данные находились в полном противоречии со всеми собранными до сих пор отзывами о Ренате и с тем, что говорил о ней своему другу сам Кованьков.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.