- Кажется, дел у тебя здесь часа на два, не больше?
- Да, - ответил Цветков.
Возле глаз и на лбу пилота снова появились складки... «Если вернуться, может, целую неделю придется торчать на аэродроме в Полярном. Погода в такое время способна выкинуть самый неожиданный фокус. А успей сейчас - и все будет иначе». Пилот скомкал папиросу.
- Давай радируй: решили на посадку!
Когда застучал ключ радиста и летчик повернул ручку управления на себя, когда уже лыжи самолета почти коснулись снега, внизу, под машиной, что - то гулко стукнуло. И тут же самолет, задрав нос кверху, грузно рухнул на землю. Правая лыжа затрещала, машина повалилась набок. Затем еще удар, и первое, что Цветков увидел, - зияющая чернота между фюзеляжем и мотором: будто огромная кувалда ударила по самолету и расколола его на две части.
Из кабины пилота потянулись синие бензиновые струйки. Вдруг они воспламенились, и огонь пополз в глубь фюзеляжа.
- Перекрыть краны бензобаков! - скомандовал пилот радисту. - А ты, Цветков, - за имущество!
На какую - то долю секунды в уши заполз пронзительный свист ветра. Цветков, казалось, не расслышал приказания. Он стоял, как бы раздумывая, что взять и что оставить в горящем самолете.
- Ну, студент! - Крупное лицо пилота приблизилось к Цветкову. - Столбняк, что ли, на тебя напал? Бросай за борт опальные мешки, приборы, продовольствие...
... Когда они выскочили из самолета, вся передняя часть его была уже обглодана огнем, торчали лишь металлические ребра. Мотор совсем провис. Бензин и масло с шумом горели на ветру, плавя дюраль. Вокруг образовалась темная лужа, и огонь, подбираясь к килю, продолжал увеличивать ее.
Трое стояли молча в стороне, как на похоронах, не находя слов: каждый думал о своем. И вдруг Цветкову стало жаль пилота. Цветков вспомнил разговор перед посадкой. Ведь пилот рисковал из - за него. Погода была такая, что по инструкции он имел право не идти на посадку...
От ветра или от дыма на глазах у летчика выступили слезы. Цветков осторожно тронул его за рукав.
- Слушайте, а где ваши очки? - Он спросил, сам не зная почему, лишь бы спросить, лишь бы заполнить паузу. - Надели бы очки, не так глаза слезятся.
- Потерявши голову, по очкам не плачут, - грустно усмехнулся тот. - Очки в планшетке, а планшетка там...
Цветков вздрогнул: ведь и его сумка тоже в самолете! Как он мог забыть о самом нужном? Там все его труды, надежды... Прежде чем пилот и радист успели разгадать намерение Цветкова, он влез по обгоревшим ступенькам внутрь машины и на ощупь, по поручням, добрался до левого борта, где висела сумка. Адская жара жгла его, он вскрикивал от боли, но двигался вперед. Наконец сумку удалось нащупать. Кирза уже обуглилась, шов расползся, и изнутри торчала жестянка, в которой практикант вез с Севера весну.
Цветков старался перчатками тушить огонь, но удушливое пламя, вызывая тошноту, жгло лицо, голова кружилась, дышать было нечем. Цветков отстегнул верх комбинезона, сунул за пазуху сумку и плотно прижал ее к себе, чтобы перестала чадить. В это время он сквозь поредевшую завесу дыма увидел желтую с медными кнопками планшетку. Она висела возле третьего окна.
«Оставить? Или захватить? Бензобак вот - вот взорвется...» Перед глазами возникло тоскливое круглое лицо пилота... «Потерявши голову, по очкам не плачут»... «Однако пилот рисковал, почему же мне нельзя?» Цветков взялся за горячий поручень и быстро перебрался к третьему окну. Где - го внизу раздался взрыв, и не успел юноша сообразить, в чем дело, как столб огня оглушил его и откинул в сторону. Цветков больно стукнулся о стенку головой и от этого тут же очнулся. Первое, что он увидел, был обломок поручня и планшетка, болтающаяся на ремешке. В нос шибануло парами бензина, и Цветков вдруг почувствовал, что ему обожгло лопатки. Но он все - таки вцепился в ремешок и рванул планшетку.
- Друг, дружище... - Чьи - то сильные руки схватили его сзади и потащили к выходу.
На ветру комбинезон запылал, как факел.
Обезумев от боли. Цветков бросился было бежать, но пилот свалил его на снег и накрыл брезентом.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Продолжение. См. «Смену» №№ 16 - 18