На берегах Кулунды

- Да мы только сели. Садись и ты, - ответила девушка.

Когда бригадир снял глубокую кепку, я обнаружил в нем разительное сходство с Леней. Только черты лица у бригадира - звали его Анатолием - были мужественнее, решительнее, словно умелая рука прошлась резцом и поправила, закончила мальчишеское Ленькино лицо.

Анатолий и Леонид были студентами - заочниками, и разговор во время обеда шел главным образом о предстоящей сессии. Несмотря на видимую непринужденность, беседа не выходила за рамки учебы, и я начал догадываться, что, очевидно, я, как человек незнакомый, являюсь причиной скованности. Поблагодарив за обед, я вышел из - за стола, постелил в тени брезент и прилег.

Белоснежный лебедь не выходил у меня из головы. Высоко в небе тихо плыло на восток свежее, точно промытое дождем облачко. «Тоже будто лебедь», - подумалось мне.

Из - за вагончика вышли Анатолий и краевед. Они покосились в мою сторону и прошли дальше, на мягко устланную спорышом зеленую лужайку. Мой товарищ прилег, рядом опустился на траву Анатолий.

- Значит, налаживается дело, - помолчав, произнес краевед. - Ну, а с ундиной той что же?

- Уехала, - ответил Анатолий. - Я ездил на сессию, случайно встретил ее. Секретаршей устроилась. Значок целинника на жакете. Ко мне навстречу бросилась, будто мы друзья какие...

Разговор явно не клеился. Анатолий покусывал стебелек травы и смотрел на Кулунду, блестевшую невдалеке плесами; краевед листал свой блокнот.

Солнце уже клонилось к горизонту, и нам нужно было спешить на Гусиное озеро. Там мы собирались добыть пару серых гусей. С хозяевами мы не простились: ночевать решили на бригадном стане.

Гусиное озеро было скрыто от глаз камышовыми зарослями, окаймлено кочками и сочной болотной травой. Мы пробрались к чистой воде и нашли на самой границе зарослей скрадок - низкий шалашик из сухого камыша. Лучшего места и выдумать нельзя. Уложив ружья стволами к воде, мы уселись на влажный мох и стали ждать. Впрочем, пока солнце не сядет, беспокоиться нам было нечего: гуси будут на полосах. Мы закурили.

- Мне кажется, что я был помехой в разговоре, - попытался я пошутить. - Может, от меня из скромности скрывают какую - то любопытную историю?

Но краевед шутить не хотел.

- Если дашь зарок молчать, расскажу, - сказал он серьезно.

Я обещал хранить все услышанное в полной тайне.

- Ребята эти, Анатолий и Леонид, - братья, - начал краевед. - Приехали на целину из Тулы. Анатолий - годом раньше, Леонид - сразу же после десятилетки. Окончили, как положено, училище механизации, стали работать на одном дизеле.

Анатолий - командир по натуре. Очень способный, исключительно дисциплинированный человек. Тяга к знаниям у него большая, он и Леньку утащил за собой в заочный институт.

Нужно сказать, что поселились братья тогда на квартире у одной вдовы, а у той - дочка Галя, очень милая и славная девушка. Я знал ее уже несколько лет. Галя была еще школьницей, когда я, старый грешник, обратил внимание на ее глаза - ясные, чистые, словно вишни после дождя. Ну, нетрудно догадаться, от ребят ей отбою не было. Однако никого она вниманием не дарила, пока не появился в наших краях Ленька. Парень видный, фантазер, в районной газете стихи печатает, привык, как косач на березе, быть на самом верху - словом, всем взял. И овладел он мечтами нашей Гали.

Вместе, бывало, вечерами в березовый колок бредут, она ему голову на плечо, он обнимает ее за плечи. А в деревне нравы строгие. Девушка отважится идти в рощу только тогда, если дело о свадьбе твердо решено и у стариков уже готовится брага. Галя же ни о чем не думала: Ленькина белобрысая голова все перед ней заслонила...

Анатолий в ту пору тоже ходил сам не свой. Занятия частенько приводили его в школьную лабораторию, и здесь он вызвал любопытство красивой незамужней учительницы Виваты Марковны. Она была из тех людей, которые смотрят на свою работу в деревне, как на затянувшуюся командировку.

И, я уверен, этой молодой женщине с чудесным цветом лица и короной золотых кос нравился не сам Анатолий, а экстравагантность их отношений. Вот, мол, грубый тракторист, который и в любви - то объясняться толком не умеет, стал верным исполнителем малейшего ее желания, краснеет под ее взглядом, нерешительно предлагает свой бушлат вечерами...