Сурово и беспокойно Баренцево море. Нежданно налетают неистовые шквалы, и мглистые берега теряются в непроницаемом тумане. Спешат укрыться в бухты рыбацкие суда. Но есть корабли, которые продолжают идти своим курсом, какой бы шторм их ни застиг...

Когда вода проникла в радиорубку, вахту нёс матрос, комсомолец Николай Губин.

Молодой радист плавал на корабле только третий месяц. Когда - то, в школьные годы, он зачитывался повестями о мореплавателях и мечтал стать моряком. До сих пор ему не верилось, что полудетские, не совсем отчётливые мечты стали явью.

Николай старался подражать в походке, в манерах бывалым морякам, таким, как старшина радист Гайда или секретарь комсомольской организации Митин. В разговорах на берегу и в письмах домой щеголял морскими словечками. Но всё - таки этого было ещё мало, чтобы считаться настоящим моряком. Николай запомнил, как Гайда сказал однажды:

- Человека только в хороший шторм насквозь видно, какая у него есть душа: морская или так себе...

И потому, попав в первый шторм, Губин долго не мог оторвать восторженного взгляда от низких рваных облаков и седогривых стремительных волн. А потом, уже сидя в рубке, он прислушивался к разнообразным звукам в наушниках и втайне всё ждал какого - то неожиданного поворота событий. Он мечтал о подвиге.

Однако чем яростнее разыгрывался шторм, тем дальше уходили воспоминания о прочитанном и тем меньше оставалось времени для досужего мечтания. Вода уже побывала в соседнем агрегатном помещении. Приёмник начинал работать с перебоями. Губин знал, что в обычных условиях уже при восьмибалльном шторме их небольшому кораблю не дают «добро» - разрешение на выход из порта. А сейчас ему приказывали передавать: ветер - норд - вест девять баллов, море - семь баллов, курс... градусов...

До смены оставалось ещё добрых два часа, когда наушники заглохли. Их молчание казалось грозным. Не без внутреннего холодка Губин думал о том, что рано или поздно придётся ему лезть наверх - поправлять антенну. Поэтому было особенно приятно услышать снова знакомые шорохи и разряды.

Приглушённо я настойчиво звучали, равномерно повторяясь, чужие позывные. Ворвалась и исчезла мелодия вальса... А потом знакомый голос вдруг сказал: «Передайте ро...» Треск разряда оборвал конец фразы, и снова прозвучали чьи - то позывные. После нескольких минут молчания, показавшихся Губину бесконечными, тот же голос, то и дело заглушаемый разрядами, повторил: «Передайте... поздравляем с сыном... благополучно». На всякий случай Губин точно записал всё, что услышал, включая и непонятное «ро».

Вот тут - то и тряхнуло корабль так, что всё его стальное тело застонало. Корабль накренился на правый борт. В переборку агрегатного помещения ударила волна, вода заплескалась под ногами и здесь, в рубке.

Наушники были немы: по - видимому, антенну наверху всё - таки оборвало.

За первым ударом последовал второй. Даже в помещении явственно слышался грозный вой бури. Молодому матросу стало не по себе. Но в эту минуту в рубку вдруг ввалился старшина радист Гайда, впустив в открытую на мгновение дверь грохот шторма, похожий на залп. С минуту Гайда стоял, привалившись всем своим огромным телом к переборке, жадно и тяжело дыша. Из - под капюшона по его широкому, красному, словно с мороза, лицу струйками стекала вода.

- Свежо, - сказал он коротко и хрипло. - Ну, как ты тут? Я раньше бы пришёл, да подсоблял комендорам. Чехлы у них с носовых автоматов в клочья порвало.

Отдышавшись, Гайда придирчиво осмотрел аппаратуру. Про антенну сказал, что с этим придётся обождать: всё равно её сейчас же созовёт. Потом увидел листок с непонятными словами.

- А это что?.. Погоди - ка. Знакомый голос, говоришь? Так это ж Рогову нашему, главстаршине. Сын, значит, у него родился, - Гайда добродушно улыбнулся. - Это хорошо: хотелось им с жинкой сынка, так и случилось. Сообщить ему надо.

Старшина наклонился к рупору переговорной трубы. Но в ней лишь булькала, переливаясь, вода:

- И здесь залило! - Он мгновение подумал. - Неси! В машинное отделение. Ждёт же человек, мучается. Самое твоё комсомольское дело... Тут так вышло: ему в море выходить, а жинку в тот самый час в Мурманск везти - в родильный.

Пока Губин натягивал дождевик, старшина дописал недостающие слова. «Главстаршине Рогову. Поздравляем с сыном. Всё благополучно».

- Вот, - сказал он, протягивая бумажку. - Чтобы полная ясность... Ну, выходи.

Не под волну только. На палубе гляди тоже в оба, держись за леера!

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.