Может быть, я сейчас пострадаю за идею.

Мне двадцать человек говорили: «Не пиши в редакцию - засмеют. Империалисты к войне готовятся, в колхозах тихой сапой работает классовый враг, а ты...»

И действительно, к борьбе за мир мой вопрос не относится, но зато к тихой сапе отношение имеет.

Хотя и оспаривают мои приятели эту аксиому.

Для наглядности изображу картинку.

У сверкающего подъезда кино стоит жизнерадостная парочка. Если мы приглядимся к ней, то подметим, что парень одет неважно: брюки его на коленях вытянуты, суконная куртка застегнута доверху, и не выглядывает из - под нее белый воротничок.

А девушка - как раз наоборот. Из - под светло-серого трикотажного жакета с империалистическими пуговками выглядывает у нее кружевная кофточка, толковая юбчонка на ней с длинными хвостами, на чулках - живописные стрелки, туфли - белые с синим резиновым ободочком.

Не будем как иные писатели разводить тут секреты, а прямо скажем, что парень усиленно обучается разным наукам в одном из наших техникумов, получает весьма ограниченную стипендию и живет в общежитии. Девушка же в кружевной кофточке работает химиком - лаборантом, занимается физкультурой и спортом, зарабатывает триста, и в «будуаре» ее, на тахте, лежит подлинный мосторговский ковер.

И вот эта самая девушка безразличным движением расстегивает сумочку и достает из нее червонец. Она мило взглядывает на парня в вытянутых брюках и хочет протянуть деньги кассирше. Но тихий парень звериным прыжком приближается к кассе и отстраняет червонец.

«Я куплю, Милочка», - говорит он душевным голосом.

После этого он собирает рубли и двугривенные по всем карманам и приобретает два билета.

На этом завеса истории опускается.

Этим самым парнем в вытянутых брюках был я. Теперь брюки мои разглажены, белый воротничок жизнерадостно сияет на моей шее, но денег у меня по-прежнему мало, значительно меньше чем у дорогого моего химика - лаборанта. А после получения стипендии идем мы с ней в кино, и я не позволяю ей платить за билеты.

Она каждый раз хочет что - то сказать, быть может, протестовать, но боится меня обидеть и прячет деньги в цветистый свой чемоданчик.

Таков ход истории.

Денег мне не жалко, и не в деньгах счастье. Но иногда начинают меня угнетать сомнения: не проникли ли тихой сапой буржуазные чувства в мое вузовское сердце?

Что это за такие звериные прыжки комсомольца, когда обеспеченный химик - лаборант хочет за себя платить?

Какими достижениями пролетарской этики можно похвалиться после рыцарских поступков с оплатой чужого билета? И не есть ли сие внимание к дорогому моему химику оскорблением достоинства ударной советской девушки?..

И тогда я произвел разведку среди моих друзей и злопыхателей.

Несмотря на все осторожные мои вопросы запылали страсти. Каждый говорил, что это все мелочь и незачем в наше героическое время занимать умы «петрушкой» и «мурзилками». И немедленно после высокопарного своего замечания все начинали спорить, и каждый готов был укусить другого спорщика за икру.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.