В пасти серого волка

- На что мне ваш революционный участок, если преступник, несомненно, подкупленный энглизами, сейчас удерет, - с досадой ответил человечек. - Необходимо организовать погоню за ним. Я сам готов следовать за вами, если вы сумеете организовать погоню.

- Но сначала, по правилам, вы должны дать показание, - важно возразил полицейский.

- Да что вам бекшеш, что ли, дать, чтобы вы немедленно пустились за ним в погоню? - спросил человечек.

- Революционная полиция и бекшеш - две вещи несовместимые, эфенди, - с достоинством ответил полицейский.

- Ха-ха-ха-ха, - внезапно захохотал толстый торговец, стоявший рядом. - Ух, - ха-ха-ха-ха!

- Чему вы смеетесь, ходжи? - теряя самообладание, спросил полицейский. - Ваш смех звучит оскорбительно для моего уха.

- Нет, я так, - сквозь смех сказал торговец. - Уж очень смешно этот приятель управляется с парусом.

Действительно, с парусом у Орхана не клеилось: парус то сморщивался и сиротливо прижимался к мачте, то падал вниз; фелюгу то наносило на берег, то слегка покачивало на волнах. Орхан был человек сухопутный и с парусами иметь дело ему не приходилось.

- Так что же вы стоите!... - взревел человечек, для убедительности пустив в ход последние остатки голоса. - Вы можете его взять голыми руками, - достаточно ухватить фелюгу за нос и притянуть ее к берегу...

- Но по правилам вы должны сначала дать показание, эфенди, - вежливо настаивал полицейский.

- Тьфу! - отчаянно плюнул человечек. - За мной, правоверные! Тот, кто поможет мне изловить негодяя, получит четверть английского фунта.

И человечек, ухватившись за балюстраду, занес уже ногу, чтобы перескочить на насыпь, но в этот момент некое бородатое существо, прикатившееся, подобно клубку, на набережную, перемахнуло балюстраду и стремительно покатилось вниз, прямо к фелюге Орхана.

- Держи-и-и!... - завизжал человечек и ринулся вслед за бородатым.

Повинуясь стадному инстинкту, толпа полезла через балюстраду и через минуту на набережной не осталось ни одного человека - все катились и сползали по песку к морю, к фелюге, к Орхану.

Пока никто не бросался в погоню, Орхан еще думал кое-как управиться с парусом; но как только он завидел бородатое существо, катившееся к нему сверху, и узнал в нем своего старого врага - муллу Раххида, Орхан, не раздумывая о том, как Раххид спасся от отравления, выскочил из фелюги и пустился во всю прыть бегом вдоль моря, но прибрежной гальке. Раххид, потерявший где-то чалму, с длинной развевающейся бородой, сверкая на солнце бритым черепом, понесся за Орханом.

Человечек, скатившийся вслед за Раххидом, прежде всего, стукнулся лбом о борт прибитой к берегу фелюги, вскочил, потер лоб и, неустанно вправляя на бегу манишку мячиком, запрыгал вслед за бывшим муллой.

Торговцы, грузчики и просто оборванцы, обрадовавшиеся развлечению, шумной и веселой толпой, с улюлюканьем и завываньем, то и дело соскальзывая в воду, ударились бегом за преследователями, вовсе и не думая о том, чтобы догнать Орхана, который им никакого зла не причинил.

И только важный полицейский, заложив руки за спину, величественно наблюдал погоню из-за балюстрады, изредка прищуриваясь и прикладывая руку зонтиком к глазам - от солнца.

Орхан имел некоторое преимущество во времени; кроме того, он, несомненно, был более легок в беге, чем мулла и человечек, - расстояние между ними незаметно, но верно увеличивалось; тем не менее, когда-нибудь должен был наступить конец, если, разумеется, преследователи не отстанут. Ища глазами, куда бы скрыться, Орхан заметил впереди невысокий минарет - на самом берегу моря. То были остатки старой, еще саладинских времен, мечети. Орхан оглянулся: преследователи отстали, но все еще подвигались вперед; издали толпа казалась черной лавой, катящейся по желтому песку, грозной волной, прущей из ночного моря, тучей, предвещающей сирокко. Орхан, потративший много энергии на первые моменты бегства, выдыхался. - Что теперь делать? - мелькало в голове. И тут ему в голову пришла безумная мысль: укрыться в минарете. То, что его могут там накрыть, как крысу в мышеловке, Орхану в голову не пришло, да и некогда было рассуждать, да и податься было больше некуда, - а без конца Орхан бежать не мог, несмотря на то, что ему приходилось состязаться с горными козлами.

- Эх, будь это в родных виноградниках! - пришло в голову Орхану набегу. Но вместо виноградников была мечеть и минарет, и Орхан решил воспользоваться ими, за неимением лучшего.